Могу я тебе кое что рассказать?
Шрифт:
Сегодня не так солнечно, небо затянуто снежными облаками, скрывающими вершину горы из виду. Воздух прохладный, вокруг нас падает легкий снежок, хотя мы хорошо защищены под навесом, который закрывает джакузи и балкон.
— Мне нужно прийти в себя, иначе я вырублюсь еще до полудня, — говорит Ханна, когда появляется Марк, чтобы предложить нам долить. Все, о чем я могу думать, это о том, как хорошо было бы раздеться вместе с ней и вздремнуть после обеда. Проснуться сонными и с руками в руках. Вдыхать аромат ее кожи от шеи, пока она прижимается ко мне
Когда-нибудь.
Сидеть здесь напротив нее — настоящая пытка. Когда над водой видны только тонкие бретельки ее бикини, легко представить ее обнаженной, а я не хочу испытывать стояк, пока ее брат сидит между нами и рассказывает какую-то историю о работе, которую он начнет в новом году. Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, пытаясь думать о чем угодно, кроме того, как хорошо было бы, если бы она ездила на мне верхом.
— Кто-нибудь хочет в сауну? — предлагает Ханна через некоторое время.
— Конечно, пойдем, — говорит Райан.
Нет, только не ты, чувак. Отъебись хоть на пять минут.
Ханна заворачивается в полотенце когда вылезает, что является преступлением, и мы следуем за ней через дверь подсобки в сауну с другой стороны. Две скамьи стоят по обе стороны узкой комнаты, третья приподнята сзади. Мы с Райаном сидим друг напротив друга, пока Ханна подливает еще воды на угли и запрыгивает сверху. Я заставляю себя не смотреть на ее задницу, когда она проходит мимо. Она прислоняется спиной к стене напротив меня, вытянув перед собой длинные ноги. Я чувствую на себе ее взгляд, пока мы сидим в тишине, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не смотреть в ответ.
— Чем сегодня занята Кайла? — спрашиваю я, надеясь, что у Райана есть планы, которые в какой-то момент избавят нас от него.
— Этим утром она со своей семьей. Мы, вероятно, встретимся с ней попозже, на параде.
— На параде?
— Ты не рассказал ему о параде? — Ханна ахает.
— Подумал, это будет восхитительный сюрприз, — смеется он. Я перевожу взгляд с одного на другого, сбитый с толку тем, какие события вот-вот развернутся. — Поверь мне, братан, это лучше, чем Голливуд.
Воздух здесь душный, горячий, как и должно быть в сауне, но в то же время насыщенный напряжением и потребностью. Я чувствую, как пот стекает по моей спине и груди, и я делаю медленные, глубокие вдохи, преодолевая сопротивление, чтобы свалить.
— Ладно, я закончил, — говорит Райан, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Выходите?
— Я мог бы посидеть еще немного, — второпях отвечаю я.
— Пока все хорошо, — соглашается Ханна.
Блядь, да.
И еще, черт возьми, нет. Как будто единственный момент, когда я могу заполучить ее к себе, это в раскаленном шкафу под лестницей.
Капли пота стекают по ее груди. Я провожаю их взглядом и жду минуту, пока Райан уйдет, прежде чем нарушить тишину:
— Твое бикини сводит меня с ума.
— Я подумала, что тебе может понравиться, — ее глаза встречаются с
— Ты надела его, чтобы помучить меня?
— Возможно, — пожимает она плечами.
— Считай, что я по-настоящему измучен.
— Покажи мне свой член.
— Ханна Ричмонд. Ты, чертова непослушная девчонка, — я опускаю пояс своих шорт, открывая ей себя, теперь уже полностью возбужденного.
Ханна спрыгивает с верхней скамейки, усаживается напротив меня, затем наклоняется вперед, чтобы лизнуть его от основания до кончика, впитывая влагу.
— Вкуснятина, — говорит она, откидываясь назад и облизывая губы.
Вот тебе и застенчивость.
Я бросаю взгляд на дверь, неудобную панель из темного стекла, которая не дает нам столько уединения, сколько мне хотелось бы.
— Покажи мне свою киску.
Она поднимает ноги, кладет их на скамью, раздвигает их и отводит тонкий лоскуток материала в сторону. Другой рукой она стягивает треугольник своего бикини вниз, обнажая твердый розовый бутон, который так и просится ко мне в рот. Какое, блядь, зрелище.
— Засунь туда пальчик, — шепчу я, и угли в сауне шипят, когда она выполняет мои приказы.
— О боже, я так возбуждена, — стонет она, приподнимая бедра со скамейки и опираясь на руку. Я мог бы часами наблюдать, как она это делает — приватное шоу только для меня. Прошло бы совсем немного времени, и она стала бы умолять меня прикоснуться к ней, но я бы так легко не сдался. И ей я бы тоже не позволил кончить, просто заставлял бы держаться на грани, пока она не превратилась бы в извивающееся мокрое месиво.
— Дай мне попробовать тебя.
Ее глаза расширяются, и она опускает ноги и наклоняется ко мне. Она протягивает руку, и я открываю рот, чтобы пососать ее пальцы, но она держится на расстоянии, как будто знает, что подходить слишком близко — опасная игра со мной.
Я делаю выпад вперед, сжимая в кулаке край ее трусиков бикини, чтобы усадить ее к себе на колени. Прижимая мой член к себе, она слегка потирает его, делая меня скользким от ее влаги. Ее голова опускается мне на плечо, и я готов пробить стену, когда она слизывает пот, впивается зубами в мою кожу и стонет.
— Ты не можешь трахнуть меня здесь, — скулит она, такая драгоценная и нуждающаяся, сильнее прижимаясь ко мне. — Как бы мне этого ни хотелось, нас, вероятно, поймают. И, возможно, мы умрем от теплового удара.
— Ты сможешь прокрасться со мной в душ наверху?
Она прикусывает губу, пока обдумывает это:
— Не думаю. Что, если мама или папа позовут меня помочь с чем-нибудь? Это слишком рискованно.
— Ладно, я не могу жить с таким болезненным стояком, так что вот что мы собираемся сделать. Я буду в душе и буду думать о тебе, пока разберусь с этим, — я приподнимаюсь и заставляю ее взвизгнуть. — Иди в свою комнату и позаботься о себе, но обещай, что будешь притворяться, что твои пальцы — мои.