Мои дорогие мужчины (Наперекор волне)
Шрифт:
– Вообще-то я всегда подозревал ту большую желтую птицу…
– Ничего подобного. Она только приманка. А главный вдохновитель – лягушка. – Приближаясь к своей двери, Анна приложила палец к губам. Они прокрались мимо квартиры старушек, как школьники, сбежавшие с уроков. – Я не хочу, чтобы милые сестры начали суетиться вокруг меня.
– А мне можно?
– Это зависит от твоего понимания суеты.
– Начнем отсюда, – захлопнув дверь, Кэм обнял Анну за талию и коснулся губами ее губ.
– Думаю, смогу вытерпеть, – она крепче прижалась
– У меня было множество планов. – Он снова провел губами по ссадине на ее щеке, по подбородку. – В основном это касается тебя. Я хотел увидеть тебя, быть с тобой, разговаривать с тобой. Заниматься с тобой любовью.
Кэм почувствовал, как ее губы изгибаются в улыбке.
– И все это одновременно?
– Почему нет? Я хотел уговорить тебя поужинать со мной в ресторане… но теперь думаю, что мы можем заказать пиццу сюда.
– Чудесно. Нальешь нам вина, пока я переоденусь?
– Подожди, есть еще кое-что, – шепнул он ей на ухо. – Есть еще один план. Мне безумно хотелось вытащить мисс Спинелли из ее строгого делового костюма!
– И давно?
– С самого первого раза, как увидел тебя. Анна шаловливо улыбнулась.
– Попробуй.
– Я надеялся, что ты так скажешь, – Кэм снова поцеловал ее в губы, и этот поцелуй был более жадным, более властным. Анна не успела даже вздохнуть, у нее перехватило дыхание, когда он сдернул жакет с ее плеч, поймав, как в ловушку, руки. – Как же я хочу тебя! Днем и ночью.
– Какая удача, потому что я тоже дьявольски хочу тебя, – ее голос уже был хриплым от желания.
– И это тебя не пугает?
– Ничто в наших отношениях не пугает меня.
– А если бы я попросил позволить мне делать с тобой все, что я захочу? Ты позволила бы?
Анне казалось, что сердце бьется где-то в горле, но она не опустила глаз.
– Разве кто-нибудь может тебя остановить? Его жадный взгляд скользнул вниз, затем назад к ее лицу.
– Интересно, что носит мисс Спинелли под строгими блузками?
– Вряд ли несколько пуговиц помешают это выяснить такому мужчине, как ты.
– Ты права. – Кэм отпустил жакет, вцепился в накрахмаленный хлопок ее блузки – и рванул, не отводя взгляда от ее изумленно распахнувшихся, загоревшихся желанием глаз. – Если хочешь, чтобы я остановился, скажи. Я не сделаю ничего против твоей воли.
Кэм порвал ее блузку, и это почему-то безумно возбудило Анну. А теперь он ждет, что она скажет. И это возбуждало ее еще больше. Она поняла, что была не совсем правдива, когда сказала: «Ничто в наших отношениях не пугает меня». Пугает. И еще как! Пугает то, что происходит с ее сердцем.
Но она знала, что в физической любви сможет достойно соперничать с ним.
– Я хочу все. Все!
У него кровь вскипела в жилах, и все же его прикосновения были легкими, дразнящими. Кэм провел кончиками пальцев по краю белого атласного бюстгальтера, почти не скрывавшего ее грудь.
– Мисс Спинелли, – с томительной медлительностью произнес он, а его пальцы уже скользнули под атлас к ее затвердевшему соску. – И сколько вы сможете взять?
Теплые волны поднимались в ее теле. Воздух вокруг загустел.
– Кажется, мы очень скоро это узнаем. Медленно, не сводя глаз с лица Анны, Кэм прижал ее к стене.
– Начнем прямо здесь. Приготовься! – прошептал он, и его рука метнулась под ее юбку, сорвала кружевные трусики.
Анна задохнулась и чуть не рассмеялась. Но его пальцы вонзились в нее, резкое, грубое наслаждение застало ее врасплох. Оргазм потряс Анну, лишая рассудка, не давая дышать. Колени подогнулись, но Кэм не дал ей упасть, еще сильнее прижав к стене.
– Еще!
Ему отчаянно хотелось снова увидеть, как она переживает шок, как эти потрясающие глаза становятся безумными, невидящими.
Анна вцепилась в его плечи, откинув голову. Он заметил, как бешено пульсирует жилка на ее горле, и впился в нее губами. Анна застонала, зашевелилась, судорожно задышала, когда он сорвал и отшвырнул жакет и то, что осталось от блузки.
Анна была потрясена, беспомощна. Все нервы, все чувства оголились, дрожь сотрясала ее, сердце бешено стучало. Она попыталась произнести его имя, но задохнулась, когда он резко развернул ее. Теперь ее влажные ладони вжимались в стену.
Кэм рванул пуговицу на поясе юбки, и Анна содрогнулась, когда ткань соскользнула с бедер и упала к ногам. Его ладони ласкали ее грудь, скользили по коже и атласу лифчика. Затем он сорвал лифчик, и она вздрогнула от упоения, услышав треск рвущегося тонкого атласа.
Его зубы впились в ее плечо, а его руки… О, его руки были везде, доводя ее до безумия! Мозолистые ладони, ловкие пальцы. Прикосновения, скольжение…
Анна задышала медленнее. Наслаждение стало густым и темным, как ночь. Она чувствовала, как соскальзывает в какой-то эротический мир, в котором нет ничего, кроме ощущений – быстро меняющихся, оглушительных. И греховных.
Стена была гладкой и прохладной, но ее ладони горели. И этот контраст был невыразимо возбуждающим.
Когда Кэм снова повернул ее лицом к себе, солнечный свет ослепил ее. Он еще был полностью одет, а она – обнажена. И это тоже показалось ей невероятно эротическим. Она не смогла вымолвить ни слова, когда он медленно поднял ее руки и сжал запястья в замок.
Следя за ее лицом, он свободной рукой грубо выдернул шпильки, и волосы Анны разметались по плечам.
– Я хочу большего, – Кэм едва мог говорить, – скажи мне, что и ты хочешь большего.
– Да, я хочу большего.
Кэм прижался к ней всем телом. От прикосновения мягкой рубашки и грубых джинсов к влажной коже, от его поцелуя у нее закружилась голова.
Он целовал ее дрожащее тело. Ему хотелось попробовать ее всю: мед ее рта, влажный шелк груди, живота, бедер… Наконец на него обрушился жаркий поток непередаваемых вкусов, когда его язык скользнул между бедрами Анны.