Мои Милфы
Шрифт:
2.
Я должен объясниться, рассказать о цветочной теории и классификации, центральной и самой важной части – милфологии. Я намеренно не сделал этого сразу, так был бы существенный риск, что вы бы не дослушали, посчитав идею банальной или неправдоподобной.
Уверяю вас, это не так! И пусть, на первый взгляд, она покажется настолько пошлой, что вы поспешите не тратить время на все остальное, все-таки, примите ее такой, какая она есть.
В этой пошлости скрывается простота, даже обыденность. Которая, как известно, и есть правда.
К тому же, и тут уж вы должны верить мне твердо, моя цветочная теория многажды подтверждалась на практике. Она и является практическим инструментом, несмотря на свою псевдоромантическую обертку.
И… так! Женщин я сравниваю с цветами, больше всего похоже на розы. Чтобы понять, почему, обратите внимание, как стареет роза. Купите цветок, пока бутон ещё тугой, лепестки будто склеенные, сковывают то, что внутри. Стебель твердый как пластик, шипы торчат в стороны, под прямым углом, каждый хорошо виден и если быть внимательным, можно взять так, что не уколешься.
Это возраст женщины, примерно, до двадцати пяти лет. Простота? Ну, нет. Конечно же, женщина не может быть простой даже до двадцати. Скорее, шаблонность. Все такие розы похожи. Красота!? Конечно! Яркая красота, в сочетании с ощущением искусственности. Что и не сразу определишь, перед тобой – настоящий цветок или пластиковый?
Подержите розу два-три дня. Ориентируйтесь по бутону, как только он начнёт «разваливать» (появятся первые признаки) лепестки – вы увидите женщину тридцати-сорока.
Теперь невооруженным взглядом видно, что цветок настоящий. Стебель темнеет, шипы немного заворачиваются вниз. Обычной осторожности недостаточно – можно уколоться. Стоит руке чуть съехать – и вот вам, кровь, надо быть на чеку. Непросто с трехдневным цветком! Но, именно в этот период, роза отдаёт большую часть своего аромата. В этом вопросе, мои наблюдения поддерживают не только поэты, но и сексологи: к тридцати пяти сексуальность женщины достигает своего пика.
Но, что такое пик!? Что-то резкое, острое. То, что может приносить короткое удовольствие, но чаще – разочаровывает в конце: А!? И это все?
Аромат трехдневного цветка – сильный, но едкий. Это уже не запах отдушки, которой побрызгали однодневную розу, это аромат самого цветка, равно как и самой женщины!
Это интересно, очень соблазнительно, во всяком случае, для тех, кто любит, ну… скажем, любит однозначный вкус чего бы то ни было, односложный и определенный, тогда-то да!
Да-да-да! Такая женщина для вас. Как еда из проверенного ресторана, который зарабатывает на бизнес-ланчах. Кормят вкусно, добротно, почти полезно, к тому же – за умеренные деньги. Нет тяжести в животе. Вы поели и готовы отправиться в путь.
Но, если вы… гурман! Да, я думаю, вы понимаете, к чему я. Если вы гурман и не выхлебаете полбутылки вина сразу после открытия, а даете вину проветриться… просто даете вину выдохнуть, не притрагиваясь к нему. Не притрагиваетесь до поры… как и к цветку, как и к женщине.
У женщины, в современном мире, это состояние достигается в сорок-пятьдесят лет. Время, когда запах не едкий, а чувственный, не бьющий в нос, а проникающий в поры так, что вы прежде не успеваете разобрать, а мозг уже взрывается всеми красками, клокочет и вибрирует.
Женщина в сорок-пятьдесят, – та, которая дает не только вкус, но и послевкусие. Сладостный и терпкий, с нотками амбера и кислинкой, аромат, который можно учуять, засунув нос поглубже в стакан, в прямом и переносном смысле «стакана».
Но, если вы так сделаете (сумеете), то это – тот самый букет. И забудьте про чушь, написанную на бутылках вина за десять евро, являющихся аналогом тридцатилетних женщин и трехдневных цветов: вишня, табак, кайенский перец… опустив нос в бокал с таким вином, ничего, кроме искусственного винограда, восстановленного этиловым спиртом, вы не почувствуете.
А вот «правильно выдержанные» женщины в сорок-пятьдесят – это благородное вино, пятидневная роза. Она продышалась, одновременно, наполнившись. Да, загнула шипы, потеряли часть лепестков, что – тем больше, придаёт ей очарования… вон они, эти мертвые кусочки валяются вокруг.
Следы времени, следы того, что они пережили… это так же прекрасно, как жизнь и распад, в своем вечном, трагическом танце Эроса и Танатоса, который не закончится никогда, даже когда на Земле останутся только бактерии.
***
Для моего дела, которое приносит мне не только хороший доход, но и вдохновение, классификации из трех типов, вполне достаточно: однодневный, трехдневный, пятидневный.
Меня интересует только третий. Я гурман. Но, я хочу, чтобы вы знали. Есть ещё и четвёртый тип, самый редкий. Настолько, что аналогии с цветком, для его описания, недостаточно. Цветок может быть цветком или гербарием, вот и все.
Я бы сравнил таких женщин, пятидесяти-шестидесяти лет с… вы удивитесь, с чаем с корицей. Разумеется, я не имею ввиду дрянь из пакетиков с химией. И заранее извиняюсь, что мои сравнения проходят через вкусовые признаки, так выражается моя оральная ярость. Так-то! Решив вскармливать младенца искусственно, сотню раз подумайте, тем более, если это мальчик.
Да, вот… если вы заварите хороший листовой черный чай, в небольшом чайнике, желательно прозрачном, чтобы видеть, как порхают чаинки, умирая в кипятке, потом нальете его в кружку с тонкими стенками (важно не отвести большую часть тепла, поэтому в Китае издревле так ценится фарфор), потом размешаете содержимое палочкой корицы, отопьете немного, то первые глотки дадут вам стойкое понимание: корицы мало, чай слабый. Хорошо бы добавить еще заварки, а лучше бы, молока и меда!?
Но, потерпите с выводами. Такой напиток – не кока-кола, и даже не хорошее вино. Он раскрывается не сразу. Он и не должен. Потому, что он дарит свой вкус. А по-настоящему дарить что-то эфемерное, ускользающее, можно только на грани реальности и яви, на грани «существует» и «не существует».