Мои турецкие ночи
Шрифт:
– - Скоро мы заканчиваем производственный процесс над «Любовниками августа» и по контракту Алихан-бей должен будет приступить к съёмкам полнометражного фильма. Мы хотели бы, чтобы вы остались на своей позиции персонального художника по гриму. – Мужчина трёт бровь. – И ещё кое-что. Об этом расскажет уважаемый вице-президент.
Чингис-бей откашливается и, склонив голову набок, продолжает на идеальном английском.
– - Мы преследуем две цели: продвижение «Любовников» на международном телерынке и подогревание интереса к новому фильму с уважаемым Алихан-беем.
– - Снега-ханым, мы предлагаем вам стать возлюбленной Алихан-бея. Пиар департамент разрабатывает план развития ваших отношений. Возможно, вам придётся пожить с господином Кая какое-то время в одной квартире.
Резко всхлипываю от неожиданности, слюна попадает не в то горло, и я начинаю страшно кашлять. Не могу вздохнуть. Глаза заливает слезами. Я стучу себя в грудь, но это не помогает. Мужчины недоумённо смотрят на меня, пока Алихан не подскакивает и, махом перепрыгнув стол, принимается хлопать по моей спине. Вцепившись в его футболку, я судорожно делаю вздох.
– - Что они сказали? – уточняю я.
– - Будешь играть роль моей девушки? – спрашивает он, подчёркивая интонационно «играть роль».
– - Не бесплатно, конечно, -- подаёт голос вице-президент.
– - Мы поднимем уровень вашего социального обслуживания, будем оплачивать аренду жилья и увеличим заработную плату в два раза.
Я зажмуриваюсь, считаю до пяти, а потом, глядя Алихану в глаза тихонько произношу:
– - В четыре раза.
Мужчина поджимает губы и вскидывает брови.
– - В пять раз, -- выдавливаю я.
– - Договорились! – выпаливает вице-президент, видимо, начав переживать, что каждую секунду его промедления я буду поднимать цену.
Алихан одобрительно ухмыляется.
Дальше мне долго объясняют условия, из которых я улавливаю только «договор о неразглашении», «новый гардероб», «максимум совместного времени», «большое интервью».
Когда мы с Алиханом и Ахмет беем идём на съёмочную площадку, -- рабочий день никто не отменял, -- продюсер вдруг советует взяться за руки.
– - Ведите себя так, будто вы уже начали встречаться. Никто из команды не должен знать, о чём мы говорили с вице-президентом.
Я смотрю на Малахитовые глаза, на его руки, спрятанные в карманах треников.
Он тоже смеряет меня взглядом, в глубине которого таится смех.
Я поднимаю бровь и протягиваю правую руку ладонью вверх. Алихан достаёт свою из кармана, смотрит на неё, сжимая и разжимая кулак. И аккуратно сплетает пальцы с моими.
Глава
Увидев нас на съёмочной площадке «официально» вдвоём, вся команда хлопает в ладоши и выкрикивает слова одобрения. Алихан делает какие-то пассы руками, а потом целует мои пальцы, которые всё ещё сплетены с его. От этого ребята на площадке кричат ещё громче.
Войдя в гримёрку, Алихан падает в кресло и бессильно закрывает глаза.
Я нависаю над королевой драмы, опершись о подлокотники.
– - Слушай, ты всё время подаёшь какие-то странные знаки, которые я не могу понять. На правах твоей «девушки» требую объяснить – что это всё значит? Я тебе нравлюсь или нет? Алихан разжимает один глаз.
– - Вот так прямо, да?
– - Да, потому что я слегка запуталась. То участвуешь в моих розыгрышах, то корчишь страшные рожи на встречах с хозяевами. То краснеешь, как девица, то делаешь вид, что меня нет.
– - Ты мне нравишься. Очень. И меня это сильно напрягает.
Он скрещивает свои ноги за мной, и я оказываюсь прижатой к его промежности, которая незамедлительно начинает посылать собственное подтверждение симпатии ко мне. Я склоняюсь ближе.
– - Почему напрягает? Боишься «чокнутой русской»?
Али закусывает нижнюю губу, изгибает бровь, руки медленно скользят вверх и вниз по моему телу, обхватывают мои бёдра. Большие пальцы его рук массируют выпирающие косточки моего таза. Я едва сдерживаю стон.
– - Боюсь, что ты влюбишься в меня.
Ох, ничего себе заявочки! Я слегка отстраняюсь и медленно осматриваю этого великолепного мужчину.
– - Смотри, сам в меня не влюбись! – отпихиваю его ноги и приступаю к работе. Раскрываю чемоданчик, смачиваю в фильтрованной воде спонжи, раскладываю кисти.
– - Раз уж у нас минутка откровенностей… Почему ты ни с кем не встречаешься? – решаюсь спросить я.
– - С чего ты взяла, что я не встречаюсь? Может, я просто делаю это скрытно?
– - Ну не знаю… В интернете пишут.
– - У меня были романы. Но есть кое-какие обстоятельства, которые меня слегка ограничивают. А ты сама?
– - Сейчас нет. Был у меня опыт, не очень приятный.
Я замолкаю, припоминая Хакана, его сладкие речи и колечко с бриллиантом в форме груши, как напоминание о моей безмозглости. Интересно, он видит, чем занимается его «жена», сбежав из гарема? Трясу головой. К чёрту обманщика!
Стучу Алихана по переносице кончиком пальца, чтобы перестал хмуриться.
– - Ты можешь называть меня Али, если хочешь. А что означает «Снеега»?
– - Вообще-то, меня зовут Снежана, но мне не нравится полное имя. «Снега» – это снег.
– - Мы всё ещё разговариваем с Алиханом по-английски. Уровень моего турецкого пока не такой, чтобы рассуждать на нём о высоких материях.
– - Хмм, «джан» – душа по-турецки. «Снежная душа». Очень красиво.
Алихан протягивает руку и прикасается пальцами к выбившемуся из пучка локона.