Мои турецкие ночи
Шрифт:
Глава семнадцатая
Мы с девочками долго думали над «фазой два». Как досадить человеку, чтобы при этом не повредить общему делу?
Хорошо, что у меня теперь полно приятелей в киностудии и все студийные закрома к моим услугам! Костюмерша Мелек ещё одна моя соучастница. После завершения рабочего дня мы с ней наводим шороху на складе костюмов – огромном ангаре, сплошь заставленном вешалами с одеждой в чехлах, а также многометровыми стеллажами
– - Нас уволят, нас точно уволят! – Кричит она и вытаскивает из пластиковой коробки леопардовые туфли.
– - Я хочу жить в этом месте! – хохочу я. – О! Вот что мне точно нужно сделать! – Сняв с себя эпоху восьмидесятых, я бегу по указателям почти на два века назад и когда вижу «Эпоху регентства», останавливаюсь, как вкопанная. У меня дрожат руки от возбуждения, когда я вскрываю длинный чехол. Ну здравствуйте, мистер Дарси.
Алихан держит два! стаканчика с кофе на следующее утро, когда осторожно открывает дверь в свою гримёрную.
Я делаю изящный реверанс. Мой подопечный замирает, но спохватывается через пару секунд, и, приспособив кофе на трюмо, делает ответный поклон по всем правилам, даже приподняв призрачный цилиндр. Моё воображение дорисовывает на нём узкие трико, сапоги до колен, шёлковый шейный платок и чёрный фрак. Вполне себе герой в стиле «ампир».
Алихан протягивает мне стаканчик.
– - Не знал, какой ты пьёшь, заказал как себе – без сахара, с миндальным молоком.
Я отпиваю глоточек. Хмм, очень вкусно.
– - Ты случайно не подсыпал мне слабительного или ещё чего-то нехорошего? – Подозрительно спрашиваю я.
– - Клянусь, нет! – Возмущённо восклицает Алихан поднимая в защите ладони. – Кроме того, ты мне нужна на площадке, а не в туалете.
Мужчина снимает одежду и в мой нос шибает тяжёлый дух одеколона. Куда он его к себе заливал, в пупок? У меня слезятся глаза и закладывает нос от мощного запаха. Да ещё специально выбран какой-то супердешёвый, с синтетическими маслами и назойливой ноткой мертвечины в шлейфе.
Алихан как ни в чём не бывало садится в кресло в одних плавках (ядрёно-зелёных сегодня) и берёт свои бумаги. Я задуваю одолженные у бутафоров свечи в высоких канделябрах и включаю нормальные софиты, стараясь не дышать носом. Приглушаю концерт клавесинной музыки, который уже слегка мне надоел своей однообразностью.
Кажется, теперь на съёмной площадке мне рады гораздо больше, чем нашей звезде. Уже и режиссёр с оператором машут мне руками. Парни бутафоры и Мелек с Фатмой подпихивают меня локтями и корчат страшные рожицы. Подмигиваю им и показываю два больших пальца.
Позже отправляю Асие своё селфи – высоко зачёсанные волосы, тиара с фальшивыми бриллиантами, серебристо-серое платье
***
Костюм зомби тоже прошёл на ура. Медуза горгона всех потрясла. Ради акульей морды ко мне приходили девочки-гримёрши с других сериалов – наконец-то пригодилось умение делать экстремальный грим! Правда, зубастая морда на моём лице страшно напугала Алихана. Что ж, надо ведь было ему отомстить за внезапное выпрыгивание из-за кресла?!
Последним на данный момент писком стала кошачья мята. Я не решилась брызгать её на машину – а вдруг поцарапают дорогую покраску? Лишь хорошенько прошлась спреем по периметру на асфальте, отступив от «БМВ» на метр. Притаившись за дверями ангара с технической аппаратурой, мы с приятелями наблюдали, как безуспешно Алихан по одному оттаскивал обезумевших студийных котов, пытаясь освободить себе проезд.
– - Снега! – орёт мне в ухо из телефона Асия. – Сторис с твоими пранками над Алиханом увеличили мне охваты в два раза! Боссы студии позвонили, ты подняла рейтинг сериала на кучу пунктов! Скоро финальный эпизод и я руку даю на отсечение, -- они продадут рекламы на несколько десятков миллионов! Если будут предлагать бабло, не соглашайся сразу, торгуйся или звони мне! Ты звезда! «Эта чокнутая русская»! – вот как тебя называют! Горжусь тобой, дочь моя, -- сентиментально всхлипнув, она отключается.
Отбрасываю телефон и разваливаюсь на кровати. Жизнь прекрасна и удивительна!
Мой счёт в банке стабильно пополняется, с официальным разрешением на работу я полноправный налогоплательщик, уровень разговорного турецкого растёт с бешеной скоростью – спасибо за полное погружение в среду. У меня много новых классных друзей. И главное – Малахитовые глаза не только не уволил меня, но и с энтузиазмом подключился к «Низведению и курощению»! Пусть мне всё так же непонятны его мотивы, но, кажется, я ему нравлюсь! Я накрываю лицо подушкой и пищу от восторга.
Глава восемнадцатая
– - Снежочек, ты хоть начала смотреть сериал со своим Алиханом? – В который раз спрашивает мама. Я неопределённо хмыкаю. Уже в курсе, чем закончится этот сериал, -- на днях будем снимать финал, который всех расстроит. А я люблю истории со счастливым концом, знаете ли.
– - Нет, мамуль, я и так про всё знаю. Хочешь, расскажу, чем всё закончится?
– - Ой, нет, спасибо, я посмотрю лучше. А с Малахитовыми глазами всё серьёзно?
Не хотела посвящать маму в позорную историю с Хаканом, чтобы поберечь её нервы. Пришлось наврать, что он оказался жутким грязнулей, а это для меня совершенно неприемлемо. Зато про работу на киностудии и эпохальную встречу с Алиханом я рассказала в красках, чтобы она могла обсудить со своими подружками на турецком завтраке, который, похоже, скоро станет их традиционным развлечением по выходным.
– - Мам, вот помнишь, как ведут себя твои одиннадцатиклассники, когда хотят понравиться друг другу?