Молчаливый голос
Шрифт:
«Ледяная?» – Ивар мог теперь даже в этом отыскать подтекст.
– Постараюсь схватить там всех за яйца и всё наладить. Хочу скорее вернуться. Волнуюсь за отца и за Айскрест, – племянник бросил на Одда свой самый суровый взгляд, но не пронял его. Дядя только улыбнулся, словно до сих пор не воспринимал Ивара всерьёз.
– Молодец, хороший настрой.
Даже похвала с нужной интонацией может принизить, заставить усомниться в себе и разувериться в правильности поступков. Одд постарался, Ивар замолк и мысленно ткал вокруг себя кокон, который защитит от острых снежинок, колющих глаза и лицо,
Ледяная Ладонь с довольной физиономией нагнал дружину, вновь заняв место в голове. Ивар импульсивно скомандовал Яну, Элиасу, Густаву, Хуго и Теодору следовать за ним галопом. Их шестёрка обогнала людей дяди как раз на изломе тракта. Остановившись, Ивар провожал взглядом Одда и его дружину, сворачивающую на север.
Новая тревога закралась и начала копошиться в груди сына конунга. Он не увидел среди людей Ледяной Ладони иноземца с татуировками с символом Вамматары.
Песнь вторая
«Кипел котёл, варились кошки,
Тёк яд рекой, и ветер выл.
Костлявой кистью стук в окошко
Лесную ведьму разбудил…»
1
Невыносимая сухость во рту с горьким привкусом открыла день Волэна. Вернувшись вчера из корчмы «Горячего быка», Надсон-Нарбут выпил отцовский самогон из запылившейся бутылки на кухонном столе. Голова гудела.
Поднявшись на ноги и на автомате проследовав на кухню, с каждым шагом ветеран вспоминал себя. Я – Волэн, вдовец, убитый горем отец, сирота. Я – воин, ветеран, безжалостный убийца. На восьмой шаг пришлось – и у меня похмелье.
На кухонном столе стояла чарка с колодезной водой, почёрпнутой вчера вечером.
«Как в сухую землю», – Волэн жадно осушил посудину, пролив не меньше четверти на грудь.
План навестить Лисбет отлагательствам не подлежал. Надсон-Нарбут заглянул в корчму Йоэла, где в одиночестве позавтракал луковой похлёбкой с гречкой и сухарями. Уходя, он встретился взглядом с Филипом, менестрелем, плотно поселившимся на втором этаже «Горячего быка». После вчерашнего происшествия, когда Волэн вбежал с требованиями сообщить ему о Юханессе, можно было догадываться, что теперь о нём думают. Пусть. Чем безумней человек, тем больше страха нагоняет на окружающих.
Лёгкий снежок начинал кружить над кроссвиндскими домами и улицами. Земля за ночь промёрзла, сухая почва покрылась студёной коркой, местами виднелся иней. Зима всерьёз готовилась прийти в посёлок на перекрёстке.
Горячая еда помогала телу с лёгкостью принять приход мороза и сосредоточиться на важном деле, а не на погоде.
Улицы, как и вчера, пустовали. Проходя мимо аптеки, краем глаза Волэн заметил, что Андерс Хольм уже мельтешил в окнах. Следуя дальше, увидел, как из дымохода кузницы Скьялля Оберга начинали рождаться бледно-серые облачка. Ноги сами развернули ветерана к мастерской оружейника. Скьялль открыл весьма быстро:
– Меч и могучая длань!
– Хотелось бы верить, что именно я держу в руках оружие, а не наоборот, – кузнец Оберг нахмурился, Надсон-Нарбут пока не собирался рассказывать о своём диалоге с Юханессом.
Скьялль жестом пригласил внутрь, и Волэн окунулся в пышущий жаром дом стали и калённого железа. Новенькие кузнечные меха мягко нагнетали воздух в пламя горна. Огонь притягивал взгляд и завораживал.
– Мне пришлось научиться отвлекать своё внимание от алых языков. Иначе, я бы с утра до вечера кружился в мысленной пляске с пламенем, вместо того, чтобы ковать оружие и броню.
– Это не просто, – Волэн оторвался от гипнотического хоровода искр. – Но я, разумеется, зашёл не на огонь глазеть.
– Решил разузнать у меня больше про фамильный клинок?
– Верно. Скьялль, я бы хотел узнать всё о нём. Только вот, он мне сейчас может понадобиться, направляюсь в кроссвудскую чащу.
Кузнец многозначительно улыбнулся:
– Я рад, что ты заглянул просто поздороваться.
– Да нет, я не… – Оберг сбил Волэна с мысли. – Может, ты сможешь пока что-нибудь о символах на лезвии выяснить?
– Я смогу их перерисовать, но ведь я говорил, что это не моя специализация. Разве что, могу отправить почтового ворона в Дирпик своему учителю, – Скьялль подбоченился и, прищурившись, цокнул языком. – Что-то случилось ночью. Приснилось что?
– Ты о чём? – реакция кузнеца вызвала у ветерана странное чувство, Оберг быстро располагал к себе.
– Ещё вчера ты не верил в чертовщину и колдовство, тайные смыслы рун, мистические металлы.
– Я хочу, чтобы ты вновь помог мне во всём этом разувериться, – Надсон-Нарбут достал из ножен Пьющего души. – Если хочешь, расскажу тебе страшилку, но не сейчас. Как-нибудь ночью.
– Ловлю на слове, – Скьялль потянулся к клинку и через мгновение одёрнул руку. – Блин, горячо!
Волэн мог бы списать это на то, что в кузнице очень жарко, и металл здорово греется, но когда коснулся чёрного лезвия, холодного как зимняя ночь, слова с разъяснениями застряли в горле. Тяжко сглотнув слюну, Надсон-Нарбут сказал лишь:
– С ним такое бывает.
Оберг сходил в горницу за холстом и пером с чернилами. Стараясь не приближать ладони близко к Пьющему души, Скьялль вырисовывал аккуратные витиеватые символы, усеявшие лезвие фамильного клинка Надсон-Нарбутов. Волэн перевернул меч, когда кузнец закончил с одной стороной. Ловкими движениями могучих рук оружейник точно скопировал ещё два ряда древних рун:
– Теперь будем надеяться, что мастер располагает нужными знаниями о королях зимы.
– И о том, что ворон не попадёт в метель.
Поблагодарив Скьялля, Волэн вернулся на Железный тракт и по нему покинул Кроссвинд через восточные ворота. Ветер усиливался, а снежные хлопья становились крупнее, слова о метели едва не приобретали статус пророческих.
Прилегающее к посёлку предлесье высокими столбами сосен медленно уводило в чащу. Когда Надсон-Нарбут свернул с тракта на юг, вспоминая тропы, неоднократно исхоженные с отцом, шуршащие кусты приветствовали его маханием веток. Кто-то юркнул в сухую траву, промчавшись под ногами. Можно было подумать на зайца, если бы не близость к дороге. Скорее это был уж. Ушастые зверьки прячутся в дебрях Кроссвуда, хозяйства посёлка на перекрёстке обеднели. А раньше зайцы ещё могли поживиться неснятой капустой нерасторопных фермеров.