Молчаливый голос
Шрифт:
Хлопанье крыльев хищных птиц в вышине застывших крон отражалось ледяным эхом в венах ветерана. Стараясь не петлять в сгущающейся паутине покрытых инеем ветвей, Волэн нашёл охотничий домик. В нём в былое время находили приют и Надсон-Нарбуты. Тогда Кроссвуд не казался таким угрюмым
У покосившейся голубой изгороди за широкой колодой девушка в вороной меховой накидке что-то раскладывала, доставая из мешочка. Она напевала гармоничную едва различимую мелодию. Это была Лисбет. Волэн узнал травницу по длинным каштановым волосам, раскачивающимся в такт движениям хозяйки. Сделав несколько шагов, Надсон-Нарбут замер, поднял согнутые в локтях руки вверх. Лисбет оставила своё занятие, охнула, услышав хруст ветки под сапогом ветерана.
– Я с добрыми намерениями прибыл.
Лесная дева вытянула тонкие бледные губы, сощурилась и покачала головой:
– Очень на это надеюсь. Мне не тягаться с вооружённым воином, прошедшим заспианскую войну.
– Значит, ты помнишь меня?
– Не жалуюсь на память, Волэн. А ты думал, если я старше, то уже в маразм могла уйти? – травница подбоченилась. – Отвечать не нужно. Прости, я совсем лишилась манер в этой глуши. Поддержание беседы – не мой конёк. Я общаюсь только со зверьками лесными, шумными ручьями, травами, да кустами с целебными плодами.
– К зиме собеседников и того меньше становится, – Волэн сам несколько сконфузился, потерявшись в словах. Со смерти Ханны у Надсон-Нарбута не было женщины, а от Лисбет веяло невероятными флюидами очаровательной загадочности. Волосы травницы даже в тусклом свете, застревающем в сплетениях ветвей ольх, осин и дубов, благородно переливались тёмным золотом, притягивая взгляд. Восприятие красоты, вторящей магии поздней осени, усиливалось с каждым движением вьющихся прядей. – Заготавливаешь травы?
– Плохой бы я была знахаркой, если б сейчас этим занялась, – Лисбет улыбнулась и прикрыла рот изящной кистью, когда убрала её – на губах не осталось следа легкомысленной смешинки. – Собрала грибы. Целебные. Здесь у меня и трутовик, и опята, и несколько белых даже.
– Я знаю о пещерах в этой местности. Мы с отцом много времени провели на охоте в Кроссвуде.
– А причём здесь пещеры?
– Уже здорово похолодало, должно быть, грибы остались только в пещерах.
Лисбет в этот раз не сдерживала смех:
– Это огромное заблуждение: полагать, что грибы могут расти в пещерах. Это не так, почему люди так думают?
– Наверное, им проще представить ведьм собирающих волшебные светящиеся мухоморы размером с кабана где-то под землёй.
– Ох, Волэн, я, когда тебя увидела, не обрадовалась гостю, но разве могла я полагать, что ты сможешь меня так рассмешить? Светящиеся грибы бывают, растут в этих лесах, их, правда, я не собираю, не знакома со свойствами. Большими тоже бывают, но что б всё сразу, да ещё и в пещере… Такое и в самом деле только ведьмам под стать. В сказке, – Лисбет звонко смеялась, но совсем недолго. Даже некая угрюмость посетила линию её бровей цвета охры, а в тёмно-зелёных глазах сверкнула гневная молния. – В сказке для необразованных кметов.
Конец ознакомительного фрагмента.