Молчание ягнят (др. перевод)
Шрифт:
Он был невысок ростом, пластичен; в его руках, в движении плеч чувствовалась гибкая сила. Как и у нее самой.
— Доброе утро, — произнес он, словно только что отворил ей дверь собственной квартиры.
В хорошо поставленном голосе — чуть слышный скрип, похожий на скрежет ржавого металла, возможно, результат долгого молчания. Глаза доктора Лектера — карие, с красноватым оттенком, почти вишневого цвета, и, когда отражают свет, в них загораются красные огоньки. Создается впечатление, что эти огоньки искрами слетаются к самым
Эти глаза вобрали в себя Старлинг всю целиком.
Она сделала точно выверенный шаг к решетке и почувствовала, как у нее поднялись волосы на руках и уткнулись в ткань рукавов.
— Доктор, у нас возникли проблемы с психологическим профилированием. Я пришла просить у вас помощи.
— «Мы» — это Отдел криминальной психологии в Квонтико. Значит, вы из тех, кто работает на Джека Крофорда.
— Да.
— Могу я посмотреть ваши документы?
Клэрис этого совершенно не ожидала:
— Я уже показывала… В кабинете…
— Вы имеете в виду в кабинете Фредерика Чилтона, доктора медицины?
— Да.
— А его документы вы видели? Уверяю вас, вы там ничего не найдете. А с Аланом вы познакомились? Очаровательное существо, правда? С которым из них вы предпочли бы побеседовать?
— Пожалуй, с Аланом.
— Вы вполне можете оказаться репортером, пропущенным ко мне Чилтоном за взятку. Я имею право посмотреть ваши документы.
— Хорошо. — Она подняла запаянное в пластик служебное удостоверение.
— Будьте добры, перешлите его ко мне на подносе. Мне отсюда не видно.
— Не могу.
— Потому что он твердый.
— Да.
— Позовите Барни.
Надзиратель подошел, постоял, подумал.
— Доктор Лектер, я разрешу передать вам удостоверение. Но если вы его не вернете, как только я попрошу вас это сделать, если придется всех вокруг беспокоить, чтобы получить его обратно, я буду огорчен. А если вы меня огорчите, вас свяжут и вы будете лежать так до тех пор, пока у меня не улучшится настроение. Кормление через трубку, подгузники и резиновые штаны, которые меняют два раза в день, в общем, обычная процедура. И почту задержу на неделю. Ясно?
— Разумеется, Барни.
Пропуск поехал внутрь камеры, и Лектер поднес его к свету.
— Курсант? Здесь сказано — курсант. Джек Крофорд посылает курсанта интервьюировать меня? — Он постучал карточкой по мелким белоснежным зубам, потом медленно вдохнул его запах.
— Доктор Лектер, — напомнил Барни.
— Разумеется, Барни. — Он положил удостоверение на поднос, и Барни вытащил карточку наружу.
— Да, я сейчас прохожу курс обучения в Академии ФБР, — сказала Старлинг. — Но мы ведь обсуждаем не ФБР, мы говорим о психологии. Разве вы сами не сможете определить, разбираюсь я в предмете или нет, во время нашей беседы?
— М-м-м-м, — произнес доктор Лектер. — Что же… довольно ловко выскользнули… Барни, вам не кажется, что следовало бы предложить стул офицеру Старлинг?
— Доктор Чилтон ничего не говорил про стул.
— А что вам подсказывают ваши манеры, Барни?
— Принести вам стул? — спросил ее Барни. — Только ведь он никогда… ну, обычно тут никто надолго не задерживается.
— Спасибо. Если можно.
Барни достал складной стул из стенного шкафа, того, что прямо напротив камеры, поставил его перед ней и ушел.
— Ну-с, — произнес Лектер, усаживаясь у стола боком, чтобы быть лицом к ней, — так что же вам сказал Миггз?
— Кто?
— Вездесущий Миггз, в камере немного дальше по коридору. Он ведь на вас шипел. Что он сказал?
— Он сказал: «Я чувствую, как воняет твоя п…да».
— Понятно. А я не чувствую. Вы пользуетесь кремом для лица «Эвиан» и иногда духами «Л'эр дю Тан». Но сегодня вы умышленно этого не сделали. Как вы относитесь к тому, что сказал Миггз?
— Он настроен враждебно по неизвестной мне причине. Очень жаль. Он враждебен к людям, люди враждебны к нему. Замкнутый круг.
— А вы враждебны к нему?
— Мне жаль, что он ненормален. А помимо этого — он мало что значит. Как вы узнали про духи?
— Пахнуло из вашей сумочки, когда вы доставали пропуск. Прелестная сумочка.
— Спасибо.
— Вы взяли сюда самую лучшую, верно?
— Да.
Так оно и было. Она долго копила деньги, чтобы купить элегантную сумку для деловой женщины, и это была самая лучшая из всех ее вещей.
— Она гораздо лучше смотрится, чем ваши туфли.
— Может быть, со временем они ее догонят.
— Не сомневаюсь.
— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?
— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?
— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?
— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Веккио и Дуомо — вид с Бельведера.
— И все эти детали вы рисовали по памяти?
— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.
— А там, я вижу, распятие? Но средний крест пуст.
— Это Голгофа после снятия с креста. Страстная пятница. Карандаш и фломастер «Мэджик Маркер», оберточная бумага. Это на самом деле то, что получил разбойник, которому был обещан рай, когда убрали пасхального агнца.
— Что же именно?
— Ему переломали ноги так же, как и его сотоварищу, который издевался над Христом. А вы что, никогда не читали Евангелия от Иоанна? Тогда посмотрите на картины Дуччо [8] : он пишет очень точные распятия. Как поживает Уилл Грэм? Как он выглядит?
— Я не знаю Уилла Грэма.
— Вы знаете, кто он. Любимчик Джека Крофорда. Он работал до вас. Как его лицо?
— Я никогда с ним не встречалась.
— Это называется «бередить старые раны». Или вы так не считаете, офицер Старлинг?
8
Дуччо ди Буонинсенья (1255–1319) — итальянский живописец, основатель сиенской школы живописи XIV в.