Молись, королева!
Шрифт:
Но Майя лишь посмеялась над рассеянностью мамы. Закрыла курятник на задвижку и направилась к дому, решив, что к отцу привезли тяжелого больного.
Но в доме было тихо. Ни криков. Ни возни. В большом очаге горел огонь. Однако на стол отчего-то еще не было накрыто. Хотя в это время семья всегда ужинала. На полу валялась погремушка младшего братца. Только почему ребенок сам не звенит ею, встречая сестру?
Что-то внутри Майи напряглось, затрепетало. Но, словно под гипнозом, она продолжила осмотр дома.
Двери в кабинет отца
Майе стало по-настоящему страшно. Машинально она взялась за ручку двери и обнаружила, что та вся измазана в чем-то липком. Поднеся руку к лицу, Майя увидела кровь.
Крик застыл в горле.
Ей надо было бежать из дома. И немедля.
И тут со стороны улицы послышались шаги. Затем чьи-то приглушенные голоса.
– Ты осмотрел все пристройки?
– Да.
– И где девчонка?!
– Простите, господин. Я не смог её найти. Наверняка, гуляет где-то…
– Возможно, ты и прав. Но долго пташка не продержится. Уже темно и мы встретим её тут. Ты ведь помнишь приказ? Нам нужны все.
Услышав последние слова, Майя затрепетала, её сердце отчаянно заколотилось. Что сделают с ней, когда найдут? И, еще более важно: что уже сделали с мамой, папой и братишкой?!
Майя начала лихорадочно соображать. Надо было бежать. Спасаться. Добраться до старосты их деревни. Рассказать, что произошло. Прийти с помощью и… Дальше Майя старалась не думать. Она боялась увидеть мертвые пустые глаза своих родных и тешила себя надеждой, что они еще живы, просто заперты где-то в доме.
Шаги незнакомцев между тем приближались. Еще немного, и они будут возле кабинета. Майя оставила дверь в него открытой, и теперь поздно было что-либо менять. Надо было бежать. И быстро.
Из путей отступления оставалось окно. Майя подкралась к нему на цыпочках. Отодвинула щеколду. Раскрыла рамы… Те предательски скрипнули, но было уже поздно: с проворством кошки Майя выскочила из окна. Посаженные под окном гортензии смягчили звук её приземления. Вечерняя роса охладила ноги. Майя побежала. Она бежала так быстро, как никогда в жизни, хоть пелена слез и застилала её глаза. Сейчас главным было добраться до деревни. Во что бы то ни стало добраться.
Дом отца, по древним обычаям, располагался на самой окраине. И никогда еще Майя так остро не огорчалась из-за этого.
Она бежала, глотая воздух. Вот уже частокол. Еще немного, и начнутся первые дома. И…
Тело Майя с разбегу воткнулось в чей-то мягкий живот.
– Привет, малышка, куда торопишься? – спросил её незнакомец, преградивший путь столь неожиданно, будто вырос из-под земли.
Майя посмотрела на него. Высокий, крепкий. При этом он двигался удивительно бесшумно. По одежде: высокие кожаные сапоги, алая куртка, точно не деревенский. Лицо с густой бородой. Малоприметное. Глаза пустые. Вольный наемник…
Майя задрожала всем телом. Она слышала от отца о таких людях, готовых на всё, способных на всё за деньги.
– Дяденька хороший, – пробормотала Майя дрожащим голосом, – дайте пройти. Я домой опаздываю. Меня папенька накажет… прутом отстегает!
С этими лживыми словами Майя вывернулась из рук ловца и помчалась дальше.
Но мужчина в два шага нагнал её. Ухватил за косу, заставив взвыть от боли, и, притянув к себе, прошептал:
– Нет, малышка. Ты пойдешь со мной.
Незнакомец отволок Майю обратно в их дом. Там, выставив добычу на показ своим дружкам, уже пировавшим за кухонным столом, он звучно рассмеялся:
– Хороша кукла! Большеглазая такая!
И хотел было притянуть Майю к себе, но один из мужчин, сидящих за столом, одернул его.
– Заказчик хотел девчонку себе. Так что лапы прочь от оплаченного товара!
«Ловец» снова рассмеялся и сказал, что раз уж так, то придется малышке подождать вместе с родными.
При последних словах сердце Майи забилось еще сильнее. Если это, конечно, было возможно. По крайней мере, она узнает, что стало с родителями и младшим братом…
Мужчина подвел её к крышке в подполье, открыл ту и столкнул Майю вниз.
Девочка упала на что-то холодное, липкое, но относительно мягкое. Будто промоченный чем-то мешок с зерном. Рот ей никто не затыкал, поэтому едва шаги сверху отдалились, Майя тихо позвала.
– Мама…Папа…Орин…
Она звала хоть кого-нибудь, но ответом была тишина.
Тогда Майя принялась медленно ощупывать то, что находилось под ней. И вот, наконец, чья-то рука. Леденая рука мертвеца. Завизжав, Майя скатилась вниз. Слишком поздно она осознала, что сидит в кромешной тьме на горе трупов своих родных, скинутых в погреб разбойниками.
– Тихо там! – послышался выкрик сверху.
Майя отползла в сторону. Забилась в угол. Зажала рот рукой. И благодарила тьму за то, что она не видит больше.
Так прошли часы. А, может, минуты. Выхода из погреба не было. Майя знала это слишком хорошо. И жизнь её вот-вот должна была оборваться.
Наконец, люк открылся. Из него полился свет, кажущийся ослепительным.
– Вылезай, паршивка! – прогорланил один из разбойников, – знатный сеньор хочет познакомиться с тобой!
Майя, конечно же, даже не пошевелилась. Если она нужна им-то пусть достанут!
Тогда мужик, ругаясь и рыча, спрыгнул вниз.
Подошел к Майе, согнувшись в три погибели, и хотел было схватить её, но девочка прошмыгнула под его руками. Стараясь не смотреть на кучу тел, выпрыгнула из погреба и бросилась бежать. Чьи-то волосатые руки попытались схватить её, но Майя укусила их. Лягнула еще кого-то и уже была у дверей, когда тело её словно парализовало. Девочка не могла не то что шевельнуться, она не могла моргнуть.
– Какая резвая козочка! А мне обещали тихую овечку! – услышала она насмешливый голос.