Молли Блэкуотер. За краем мира
Шрифт:
Что с ней теперь будет?
Что делать, если Особый Департамент снова явится в школу со своей камерой-обскурой?
Куда бежать?
– Мисс Молли! Мисс Молли!
Это Фанни. Надо вставать. Фанни, она хорошая, но беспорядка не любит почти так же, как мама.
– Ваш ужин, мисс Молли.
Молли совершенно не помнила, что ела в тот вечер, не чувствовала вкуса еды. Фанни озабоченно на неё косилась, потом подошла, потрогала лоб. Что-то ворча себе под нос, скрылась в глубинах кухни и вернулась, вручив девочке тарелку с большим куском клубничного пудинга.
Клубнику выращивали в особых теплицах, и стоила
Обычно Молли обожала клубничный пудинг, но сейчас механически глотала мелкие кусочки нежного теста, не замечая ягод.
В прихожей квакнула паропочта.
– Кому там неймётся, – разворчалась Фанни, направляясь к входной двери.
Там из пола выходил изогнутый патрубок пневматической, или, как её называли в Норд-Йорке, паровой почты.
Шипение, чпок-чпок дверцы. И…
– Мисс Молли! – возмущённый голос служанки. Фанни, похоже, была изрядно скандализована. – В-вам, мисс…
Письмо? Ей? А что, если… У Молли подкосились ноги. Что, если Департамент уже обо всём проведал и точно знает, что она, Молли, ведьма?
А ведьмам не место в Норд-Йорке.
Фанни рассказывала, дескать, давным-давно ведьм просто сжигали. Сжигали, пока они не успели никому причинить особого вреда, прежде, чем их тела исчезали в огненных взрывах. Правда, от этого ведьмы становились только злее и до того, как их успевали разоблачить или же они взрывались сами, ухитрялись натворить немало самых настоящих бед.
– Письмо, мисс Молли.
В доме доктора Джона Каспера Блэкуотера, M.D., взглядов придерживались свободных и либеральных, однако конверт Фанни подала по всем правилам, на серебряном подносе, сама – в белых перчатках.
Конверт был самым обычным конвертом. Налеплена марка, значит, отправлено с почтовой станции, а не из дома. Домовладельцы платят раз в месяц за каждое отправленное или полученное послание, на трубе установлен особый счётчик.
«Mr. William S. Murray
11 Holt Street, 25,
Nord York
NW 5 NY
The Kingdom
Miss Mollynaird E. Blackwater
14 Pleasant Street,
Nord York
NE 1 NY
The Kingdom
Dear Miss Blackwater,
Sammium was relocated two days ago with all of his family. The Special Department was involved. I cannot say anything else right now. I will meet you in person at the same place as before.
P.S. Destroy this letter immediately.
Being your most obedient servant,
Молли уставилась на письмо широко раскрытыми глазами. Хорошо ещё рот не разинула.
Билли никогда особо не усердствовал в школе, а тут – пишет, ровно первый лорд Адмиралтейства её величеству королеве.
И только тут до неё дошло, о чём же, собственно, писал Билли.
Сэмми попал в Особый Департамент.
Со всей семьёй.
Билли не писал, у самого ли Сэма отыскалась склонность к магии, то ли у кого-то из его многочисленных братьев и сестёр. Может, скажет сам.
Чёрт, сказала про себя Молли. Вслух не рискнула – Фанни от такого подскочила бы до потолка и точно наябедничала бы маме. Ни чертей, ни ведьм, ни тем более магии служанка семьи Блэкуотеров на дух не переносила.
Чёрт, повторила она. В животе стало очень холодно, противно и неуютно.
Неужели Сэмми исчезнет так же, как исчезла Дженни Фитцпатрик?
И на улицу сейчас не выскочить. Мама вернётся в любую секунду. Да и Фанни ни за что не её не отпустит.
Молли закусила губу. Билли не мог не понимать, что ей далеко не всегда удаётся выйти из дома так легко и просто.
И весть не подашь. Счётчик крутанётся, папа непременно осведомится, какую отправляли корреспонденцию.
Только ждать. Тем более что Сэмми уже ничем не поможешь – его и всю семью, скорее всего, давно уже отвезли на юг…
– Кто это вам пишет, мисси, хотела бы я знать?
Рядом с Молли возникла подбоченившаяся Фанни.
– Подружка. Ты её знаешь, Фанни, – Эмили. Эмили Данкинс.
– А, такая с волосами чёрными, как сажа?
– Ага. Предупреждает, что завтра в школу не придёт, извиняется, она мне книжку вернуть должна была…
И, болтая самым непринуждённым образом, юная мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, номер 14 по Плэзент-стрит, проходя мимо камина, небрежно уронила туда мгновенно вспыхнувший конверт.
C этого вечера у Молли в соседях прочно обосновался страх. По-хозяйски завалился к ней в комнату, расселся и явно никуда не собирался уходить.
Молли замерла на постели, накинув одеяло на плечи. Ладони зажаты между коленями, она застывшим взглядом смотрела на дрожащий огонёк толстой свечи. Ни спать, ни даже просто лежать она не могла. Сэмми увезли. Смешного конопатого Сэмми, её верного рыцаря. Почему, отчего? У него начала проявляться магия, и Особый Департамент оказался тут как тут? Или не у самого Сэма, у кого-то из его родни? У братьев, у сестёр, у мамы?
Неважно. Теперь их нет, никого, и они никогда уже не вернутся в Норд-Йорк. Даже если у самого Сэмми не отыщется ни грана этой самой магии, он останется на юге Королевства. В приюте, то есть в работном доме. Или в лучшем случае в патронажной семье.
Молли попыталась представить, как она сама приседает перед чужой насупленной женщиной с полным красноватым лицом, как лепечет «пожалуйста, простите меня, мадам», а у мадам уже закатаны рукава серого уродливого платья, а ладонь сомкнулась на пучке розог.
Давно настал вечер, сгустилась тьма, вернулась со званого обеда мама, на локомобиле приехал из клуба папа; Фанни встретила их в прихожей, подала поздний чай. Молли слышала приглушённые голоса родителей в гостиной, но даже не шелохнулась, хотя раньше наверняка побежала бы их встретить; сейчас она могла думать только о Сэмми. И о «Геркулесе».