Молли Блэкуотер. За краем мира
Шрифт:
– Сейчас, сейчас, – проворчала Молли, нехотя вылезая из-под одеяла. И немедленно задрожала от холода. А ведь ещё предстояло каким-то образом произвести, э-э… гигиенические процедуры! В лесу, в снегу, на морозе! При одной мысли об этом Молли начинала трястись ещё сильнее и вместе с тем, как ни странно, хихикать. Видели бы её сейчас одноклассницы!
Казалось, сильно похолодало. Снег за ночь прекратился, впрочем, всё-таки наделав бед. Место ночлега окружал высокий вал, все тропинки, все просветы между стволами затянуло белым, ветви нагнулись низко-низко под тяжестью снеговых шапок.
Куда идти? Куда направляться?.. Молли вдруг
Всеслав поднялся из снежного логова, повёл плечами, покрутил головой – совершенно не по-медвежьи. Подставил бок со стременем.
«Забирайся».
Торопливо запихнув в рот холодный сухарь и ломоть солонины, утолив жажду растопленным в крошечной манерке снегом, Молли вновь устроилась на спине своего скакуна. Тело болело и ныло, и о предстоящем путешествии она думала совершенно без удовольствия.
Но деваться некуда.
Сегодня их путь лежал как раз вверх по склону, медленно, но верно становившемуся всё более и более крутым. Вермедведю и верволке нипочём оказались и глубокий снег, и поваленные стволы, и торчащие диковинными раскорячившимися чудищами комли рухнувших старых сосен.
Всеслав взрывал снег словно плугом, оставляя за собой для Волки широкую тропу. Скачка под серым небом через безмолвные белые чащобы продолжалась довольно долго, пока они вновь не оказались на краю леса.
– Что, опять? – спросила Молли. Впереди на открытом пространстве она вновь увидела торчащие печные трубы. Правда, на сей раз останки сгоревшей деревни прикрывал снег.
Всеслав встряхнулся – слезай, мол.
Точно, опять. Молли закатила глаза – дескать, надоели, видела я уже эту вашу деревню! И я тут ни при чём, говорю вам, ни при чём!
Волк и медведь оба глядели на неё со странным выражением, мол, знаем, про что ты думаешь, но ничего, терпи, пока с нами.
– Si fueris Romae, Romano vivito more; si fueris alibi, vivito sicut ibi [19] , – щегольнула Молли знанием латыни. – Знаю, знаю. Но…
19
«Когда ты в Риме, живи по римским обычаям; когда ты в ином месте, живи, как принято там» (лат.).
Она осеклась. Оборотни привели её не просто на окраину уничтоженного селения, к торчащим немым свидетелям его кончины; они привели её к одному из постов горных стрелков и егерей Её Величества.
Причём к посту уже старому, даже не посту, а настоящему форту, с тянущейся на юг линией рельсов, широко разбросанными артиллерийскими капонирами, многочисленными редутами, траншеями, прикрытыми целыми зарослями кольев с колючей проволокой. Кое-где королевские сапёры обрушили часть закопчённых труб, использовав кирпич и камень для постройки митральезных гнёзд и позиций для короткоствольных, толстых окопных гаубиц.
К зимнему небу поднимались многочисленные дымы. Пыхтел на путях маневровый паровоз, собирая порожняк; очевидно, совсем скоро ожидался очередной эшелон из Норд-Йорка. Тяжело шлёпал широкими колёсами с косыми грунтозацепами большой локомобиль с отвалом спереди, расчищая дорогу после ночного снегопада.
Всюду было черно от солдат. Они строились, маршировали, заполняли траншеи, редуты, виднелись на стенах,
Да, точно – вблизи железнодорожных путей изрыгнула клубы дыма странная ромбовидная машина с чем-то вроде подвижных лент, охватывавших корпус по краям. Гусеницы, вдруг вспомнила Молли. Да, точно, гусеницы – у папы знакомые упоминали новые боевые механизмы с «совершенно иным движителем», которому якобы «не страшно бездорожье».
C обоих боков боевой машины виднелись спонсоны, из каждого торчало по орудийному стволу. Правда, даже отсюда было видно, насколько мал их калибр. Не, подумала Молли, куда этим неуклюжим черепахам до могучих красавцев-бронепоездов!
Форт помещался чуть ниже высокого края леса, где остановились оборотни, так что Молли было видно многое из творящегося в крепости. Видела она и кучку людей в чёрных плащах, стоящую возле гусеничного самохода.
Молли сощурилась. Зрение у неё от природы было острое, а сейчас расстояние от края леса до боевой машины не превышало сотни ярдов. Даже удивительно, что егеря оставили высокий лесистый гребень безо всякой защиты. Впрочем, пространство от самого края чащи до проложенных вдоль рельсового пути дорог заполняли колючая проволока, крытые блиндажи с бойницами и крытые же ходы сообщения. Нагой склон словно сам напрашивался как направление для атаки, и Молли не сомневалась, что каждый дюйм здесь пристрелян крепостной артиллерией.
Нападавшим бы не поздоровилось.
Может, для того вершину гряды и оставили «без присмотра»?
Волка толкнула её мордой в бедро, словно говоря, не туда смотришь!
C сотни ярдов, конечно, многого не разглядишь, но Молли вдруг словно кто-то ударил в грудь – тяжёлым ледяным жезлом.
Лорд Спенсер, пэр Королевства. В высокой меховой шапке, чёрном длинном плаще. Как она могла узнать его с такого расстояния?
В тот же миг Молли ощутила его взгляд. Лорд вскинул голову, жестом остановил говоривших вокруг него приближённых.
Волка бросилась на Молли сбоку, одним движением сбив её в снег. Медведь медленно пятился, мотая головой, и Молли готова была поклясться, что воздух перед ним дрожит, словно над раскалёнными камнями летом, хотя что тут могло дрожать, в холод, когда на улице хорошо если десять градусов по Фаренгейту? [20]
Волка придавила Молли к земле и сама припала низко, как только могла. Вермедведь рыкнул, махнул лапой – мол, скорее. Вервольфа покосилась на Молли, как показалось той, несколько виновато. Что-то вроде «не уберегли».
20
Примерно минус 12 градусов Цельсия.
Медведь рыкнул вторично, и Волка дала Молли подняться. Всеслав уже подставлял спину.
Миг спустя оборотни мчались через лес, заметно уклоняясь к западу, в совершенно глухие чащобы. Они не останавливались до самого вечера, когда Молли уже едва не падала с седла от изнеможения, а кошка Диана громко, тревожно мяукала.
Оборотни были явно встревожены. На привале Волка крутилась возле Всеслава, усевшегося на пятую точку, точно цирковой медведь на тумбе. Вервольфа слабо поскуливала, младший брат отвечал ей короткими взрыкиваниями. Эти двое явно переговаривались, однако посвящать Молли в содержание своей беседы отнюдь не собирались.