Молния Господня
Шрифт:
— „Скажем о деяниях ведьм“, — начал канонист. — „Но сначала необходимо выяснить вопрос, почему так много ведьм среди немощного пола. По этому поводу, кроме свидетельств Священного Писания и людей, заслуживающих доверия, у нас есть и житейский опыт. Когда женщину хулят, то это происходит главным образом из-за её ненасытной страсти к плотским наслаждениям. Поэтому в Писании и сказано: „Я нашёл женщину горче смерти, и даже хорошая женщина предалась блуду“. Из-за этой ненасытности женщин человеческая жизнь подвержена неисчислимому вреду. Поэтому мы можем с полным правом утверждать вместе с Катоном: „Если бы мир мог существовать без женщин, мы общались бы с богами“. И действительно, мир был бы освобожден от многих опасностей, если бы не было женской злобы. Валерий писал Руфину: „Ты не знаешь, что женщина — это чудовище, украшенное превосходным ликом льва, обезображенное телом вонючей козы и вооруженное
— О да, как верно! Это causa causarum, причина причин, — пробормотал Джеронимо, вспомнив бабёнку, пришедшую жаловаться на сглаз.
«Мыслители приводят и другие основания тому, почему женщины более, чем мужчины, склонны к суеверию. Демон жаждет главным образом испортить веру человека. Этого легче всего достигнуть у легковерных женщин. Они более подвержены воздействию со стороны духов. И, наконец, их язык болтлив. Всё, что они узнают с помощью чар, они передают подругам. Так как их силы невелики, то они жаждут отмщения за обиды с помощью колдовства. Нет ничего удивительного в том, что они совершают больше позорных деяний. Они иначе понимают духовное, чем мужчины. Здесь мы сошлемся на авторитеты. Теренций говорит: „У женщины рассудок легок, как у мальчиков“. Лактанций в „Институции“ утверждает: „Ни одна женщина никогда не понимала философии“».
Вианданте блаженствовал. Леваро счёл нужным испортить ему духовный пир. «Всё, что грех Евы принес злого, то благо Марии подвергло уничтожению».
— Женщины делают мужчин счастливыми и спасают города. Всем известны высокие поступки Юдифи, Деборы и Эсфири. В Книге сына Сирахова читаем: «Блажен муж хорошей жены, и число дней его — сугубое». В Новом Завете их хвалят не менее, упоминая о девственницах и о святых женщинах, привлекших языческие народы к свету христианства. «Цена хорошей жены выше жемчугов». — Впрочем, ещё не договорив, Леваро прикусил себе язык и умолк.
Вианданте бросил на него лукавый взгляд, и мягко согласился. «Конечно, выше жемчугов…» Он без труда прочёл мысли Леваро. «Зачем же было данные тебе жемчуга менять на свиней?» Империали потянулся к прокурору и дружески похлопал по плечу. «Расслабьтесь, Леваро, вы устали сегодня… Продолжай, Лелло, мой мальчик».
«А как она ходит и как себя держит? Это — суета сует. Не найдётся ни одного мужчины, который так старался бы угодить Господу, как старается женщина — будь она не совсем уродом — понравиться мужчине. Примером тому может служить Пелагея, ходившая разряженной по Антиохии. Когда её увидел святой отец по имени Ноний, он начал плакать и сказал своим спутникам, что он за всю свою жизнь не выказывал такого усердия служить Богу, какое показывает Пелагея, чтобы понравиться мужчинам».
— Сама мудрость глаголет устами святых отцов! Но здесь они, боюсь, правы не вполне. — Элиа и Гильельмо обернулись к нему. — «Будь она не совсем уродом!» Как бы ни так! И уродам ничего не мешает выряжаться как павлинам.
— Среди скверных женщин господствуют три главных порока, а именно: неверие, честолюбие и алчность к плотским наслаждениям. Последний из указанных пороков особенно распространен. Согласно Екклесиасту, он ненасытен. Поэтому, чем более честолюбивые женщины одержимы страстью к плотским наслаждениям, тем безудержнее склоняются они к чародеяниям. Таковыми являются прелюбодейки, блудницы и наложницы вельмож. Их колдовство имеет семь видов, как говорится в святой папской булле «Summis desiderantes»: они воспламеняют сердца людей к чрезвычайной любви; они препятствуют способности к деторождению; они удаляют органы, необходимые для этого акта; с помощью волшебства они превращают людей в подобия животных; делают женщин бесплодными; производят преждевременные роды и посвящают детей демонам. Что касается другой силы души — воли, то скажем о женщине следующее: когда она ненавидит того, кого перед тем любила, то она бесится от гнева и нетерпимости. Такая женщина похожа на бушующее море. Разные авторитеты говорят об этом. Вот Екклесиаст: «Нет гнева большего гнева женщины». Сенека: «Ни мощи огня, ни силы бури, ни удара молнии не надо столь бояться, как горящего и полного ненависти дикого гнева покинутой супруги». Вспомним здесь и гнев женщины, которая возвела на Иосифа ложное обвинение и заставила бросить его в темницу вследствие того, что он не хотел впасть с нею в грех прелюбодеяния и блуда. Немаловажное значение для увеличения количества ведьм надо приписать и жалnbsp;С этим всё было просто. Много сложнее казались Вианданте дела, связанные с колдовством. Здесь не обходилось без содействия со стороны сеятеля лжеучений, Прародителя Зла, Духа мерзости, которого за смердящий хвост не схватишь, и это усложняло
Как из-за недостатка разума женщины скорее, чем мужчины, отступаются от веры, так и из-за своих необычайных аффектов и страстей они более рьяно выдумывают и выполняют свою месть с помощью чар. Нет поэтому ничего удивительного в том, что среди женщин так много ведьм. В их натуре никому не подчиняться, следовать своим собственным внушениям. Поэтому Теофраст говорит: „Если ты предоставишь к её услугам целый дом, а за собой оставишь лишь какое-либо право голоса, то она будет думать, что ей не доверяют. Она начнет вступать в споры. А если не поторопишься ей уступить, приготовит яд, и будет искать помощи у кудесников и ясновидцев“. Отсюда — чародеяния.
Подведем итоги: всё совершается у них из ненасытности к плотским наслаждениям. Притчи Соломона говорят „Троякое ненасытимо…“ и т. д., а четвертое — это то, что никогда не говорит: „Довольно“, и именно — отверстие влагалища». Вот они и прибегают к помощи дьявола, чтобы утишить свои страсти. Можно было бы рассказать об этом подробнее. Но для разумного человека и сказанного довольно, чтобы понять, почему колдовство более распространено среди женщин, чем среди мужчин. Поэтому правильнее называть эту ересь не ересью колдунов, а ересью по преимуществу ведьм, чтобы название получилось от сильнейшего. Да будет прославлен Всевышний, по сие время охранивший мужской род от такой скверны. Ведь в мужском роде Он для нас родился и страдал. Поэтому и отдал нам такое предпочтение.
— Какое знание жизни являют святые отцы наши Джакомо и Энрико! — восхищённо пробормотал Иеронимус, закатив глаза под своды Трибунала. — Просто жуть берёт…
Но этот вечер закончился далеко не так хорошо, как начался. На кладбище денунциантами был найден новый труп — и снова женский. Обнаруживший его толстый стражник по прозвищу Пастиччино, Пирожок, после того, как передал новость прокурору, таинственно исчез, и был обнаружен лишь час спустя в малопристойной позе над выгребной ямой.
Беднягу рвало желчью.
Между тем на погосте в неверном свете чадящего факела открылась картина, заставившая насмешников Трибунала подавиться ироническими замечаниями в адрес Пастиччино. Все с ужасом разглядывали разверстые женские руки и ноги, белеющие на фоне чёрной земли в неглубокой могиле, их покрывал плавающий в телесном месиве окровавленный скелет.
Отодвинувшиеся стражники и денунцианты, которым ещё предстояло возиться с трупом, обсуждали, не лучше ли оставить всё как есть до утра? Хоть и близится полнолуние, но лучше этим заняться по дневному свету. Элиа мысленно сравнивал это убийство с двумя предыдущими, а Джеронимо, отодвинув палкой скелет, во что-то внимательно всматривался и, наконец, заявил Леваро, что, кажется, узнаёт покойницу. Прокурор изумлённо посмотрел на инквизитора, перевёл взгляд на обезображенное лицо убитой. Стражники тоже подошли поближе. После мастерского и молниеносного расследования убийства Фогаццаро Гоццано в Трибунале к любому слову его милости мессира Империали были готовы прислушаться с той же готовностью, с какой евреи внимали Синайским заповедям Моисея, но как…
— Возможно, я и не прав, Леваро, но это вполне может оказаться донна Анна Лотиано.
Прокурор пронзил инквизитора взглядом. Лотиано? Обернулся на труп. Джеронимо тем временем распорядился принести носилки, после чего, велев двум стражникам дежурить до утра, а пока пойти перекусить, отпустил всех остальных и остался наедине с трупом и Леваро.
— Почему вы думаете, что это она?
Вианданте поморщился и, убедившись, что все ушли, неохотно проговорил:
— В тот день, когда мы посетили подеста, донна Анна так старалась, чтобы я обратил внимание на красу её бюста, что я волей-неволей вынужден был сполна насладиться этим волнующим зрелищем. На её груди была такая же странная бородавка — с тремя волосками. А главное, этот непереносимо зловонный запах пота… отдает гвоздичным маслом и чуть розмарином. Слышите? Я и вправду тогда взволновался, опасаясь, чтобы со мной не случилось то же, что ныне с несчастным Пирожком. Но, оказывается, это испытание было промыслительно. — Империали снова брезгливо принюхался. — Запах-то тот же. Это она, ей-богу.