Монах и кошка
Шрифт:
– Да я сам лягу возле ее порога, - пообещал Кэнске.
– Девчонка-то хорошая, как она о госпоже кошке заботится! Иная мать так о ребенке не печется, как она о госпоже кошке. А может, молодому господину будет угодно?.. Я вам говорю - девчонка хорошая, нетронутая еще, и личико приятное, и волосы, как у знатной девицы, ниже коленок. Да и сама Норико, сдается мне, была бы рада...
Молодой господин презрительно хмыкнул. Но монах, которому было велено сопроводить нового знатного гостя к настоятелю, смотрел на него во все глаза, ожидая, и Юкинари, сойдя с коня, направился вслед за ним. После целого дня, проведенного в седле, ноги у него были как
* * *
В келье у старенького настоятеля было тепло и уютно. На лакированном столике уже стояло блюдо с новогодним угощением - колобками-моти из лучшего риса, а поверх колобков лежали кусочки рыбы и овощей.
– Добро пожаловать, - негромко сказал настоятель.
– Что за скверная метель преградила вам путь! Я боюсь, что от такого внезапного ветра замерзнут вишни в государевых садах. Садитесь ближе к жаровне, согрейте руки.
Гость настоятеля, раскручивавший длинный свиток с картинками, поднял голову.
– Минамото Юкинари!
– воскликнул он, всплеснув многослойными рукавами.
– А мы как раз говорили о твоем отце и о тебе! Вовремя же ты явился, Юкинари-сама!
– Фуздивара Нарихира!
– с неменьшим удивлением отвечал Юкинари, торопливо подсаживаясь к круглой жаровне из ароматного дерева чэнь, покрытой темным лаком в золотую крапинку.
– Ты-то что здесь делаешь? Почему ты не в Хэйане? Весь двор готовится к новогодним празднествам, а ты сидишь в горном монастыре? Что же это такое творится?
– Должно быть, обидел я здешнего тэнгу, - смеясь, отвечал Нарихира. Вообрази, Юкинари-сама, отправляюсь я в паломничество, как подобает, в экипаже, со слугами, в замечательном наряде - на мне было охотничье платье цвета ярко-желтой керрии и шесть нижних одежд из палевого шелка-сырца. А густо-лиловые шаровары, естественно, сплошь затканы узором из виноградных листьев, а края шаровар подобраны кверху и подвязаны шнурами изящнейшим образом! Это новая мода, я научу тебя... Когда я ехал, все оборачивались! И бредет мне навстречу скверный гадальщик! Мне бы проехать мимо, потому что гадальщиков и при дворе раз в десять больше, чем нужно бы. Так нет же - я велю остановить быка, гадальщик бросается к моей повозке и, разумеется, устраивает мне целое представление.
– Уж не тот ли тебе попался негодяй-гадальщик, что и мне, Нарихира-сама? спросил Юкинари, двумя пальцами взяв аппетитнейший моти.- Ведь он в конце концов настоятельно присоветовал тебе переменить направление пути!
– Как ты угадал?
– изумился придворный.
– Вот удивительное дело! Ну, как меняют направление пути, ты знаешь и сам...
– Тише, Нарихира-сама,- сказал Юкинари.
– Гляди, отец настоятель задремал.
Нарихира покосился на старенького монаха. Тот действительно закрыл глаза и прислонился к стенке.
– В его годы и следует по ночам спать, а не гостей принимать, - буркнул Нарихира.
– Мы ведь с ним до твоего прихода как уселись за стол в час Петуха, так и не вставали... а сейчас уже час Крысы, надо полагать?
– По-моему, еще час Свиньи. Ну так заехали вы, чтобы переменить направление пути, в первую же попавшуюся усадьбу, переждали там часа два-три, и что же дальше? Двинулись к монастырю?
– Этот проклятый гадальщик попался мне уже вечером, так что я заночевал со всей своей свитой на мерзком постоялом дворе, где мне подсосывали каких-то неумытых девиц, Юкинари-сама! Вообрази - знатному человеку, которому достаточно написать письмо самой известной придворной даме, чтобы она ответила взаимностью! Но
– Ты же сидел в повозке!
– Ты не представляешь, Юкинари-сама, какое это жалкое зрелище опрокинутая повозка! Естественно, в такую метель ничего иного и не могло случиться. Хорошо еще, что повозка с быком удержались на тропе, а не покатились по крутому склону. И вот я прибыл в монастырь - не лучше нищего оборванца или того же мерзкого бродячего гадальщика. А в вершинах сосен как будто даже хохот слышался! Не иначе, на ветке сидел тэнгу, хлопал крыльями и издевался надо мной...
– И ты пережидаешь здесь плохую погоду?
– спросил Минамото Юкинари.
– Да, и молюсь о том, чтобы боги покарали этого гнусного гадальщика... погоди, а ты? Что вышло с гадальщиком у тебя?
Юкинари усмехнулся.
– Возможно, я тоже буду молиться о гадальщике, - сказал он.
– Но только для того, чтобы боги вознаградили его и в будущем воплощении он стал бы, ну, хоть дворцовым слугой!
– Тише, а то разбудишь отца настоятеля, - предупредил Фудзивара Нарихира.
– Дело в том, что я не собирался ехать в Хэйан так рано, - начал Юкинари.
– Я хотел прибыть к твоему родовому празднику - дню святилища Касуга.
– Да это же первый день Обезьяны, и до него еще по меньшей мере две луны!
– воскликнул Нарихира.
– Но случилось совершенно неожиданное и неслыханное происшествие. Ты знаешь, что живем мы у самого побережья и часто наблюдаем морские осенние бури.
– Когда-нибудь я приеду к тебе полюбоваться морем и мы там сложим по две-три танка в честь волн и красивых рыбачек, - пообещал Нарихира.
– И непременно чтобы был дымок от солеварен.
– Насчет красавиц рыбачек ничего тебе не скажу, иногда мне кажется, что их придумал какой-нибудь древний поэт, а может, двести лет назад они еще и водились. Дымок от солеварен будет непременно, - усмехнулся Юкинари. Но соблаговоли, Нарихира-сама, дослушать до конца. Мы любовались кипящим морем и увидели попавшее в бурю корейское судно. Должно быть, оно сбилось с пути и два дня пыталось подойти к берегу, но наконец стало тонуть. Отец приказал рыбакам выйти на лодках в море, чтобы спасти хоть кого-нибудь, но все, кто был на этом судне, утонули. Очевидно, плохо молились богу Фунадама-сама. Рыбаки вытащили из воды - угадай, кого!
– Если все люди утонули...
– нерешительно начал Нарихира.
– Животное какое-нибудь? Собаку?
– Кошку!
– Кошку?!
– Кошку! Да еще какую! Нарихира-сама, клянусь тебе, что у самого императора нет такой красавицы!
– Можно подумать, что у него так уж их много! Да придворных кошек, мне кажется, можно на пальцах пересчитать. Правда, их могло быть и больше, но он уже роздал самым знатным придворным несколько маленьких котят.
– Когда госпожу кошку обсушили и согрели, отец приласкал ее и велел надеть ей красивый ошейник. А потом позвал меня и сказал - сын, собирайся в дорогу, я знаю, что ты давно хотел ехать в Хэйан ко двору государя, и вот замечательный случай! Видишь ли, Нарихира-сама, отец сразу все придумал и рассчитал. Моя сестра Йоко служит у госпожи Кокидэн...