Монах и кошка
Шрифт:
– Ты? Такой толстый?
– Норико настолько изумилась, что заговорила нормальным своим голосом, а голосок у нее был громковатый.
– Нас называют жирными бездельниками, это правда, - усмехнулся Бэнкей. Но вот ты, такая легонькая, не проползешь по потолку, а я проползу. Потому что я умею упираться руками и ногами в потолочные балки. И пальцы у меня очень цепкие.
Девушка посмотрела на Бэнкея с интересом.
– А ходить по воде ты тоже умеешь?
– спросила она. И видно было, что девушка ждет утвердительного ответа.
– Нет, мои учителя
– А я знаю, что есть такие умельцы. Но их учат мастерить какую-то особенную обувь, вроде варадзи, только вот такого размера.
Он развел руки чуть ли не на три сяку.
– Куда же ты подевался той ночью?
– Норико все не могла обратиться к Бэнкею с тем почтением, которого требовал его сан, да и неудивительно одет он был уже не в рясу, а просто в потрепанное платье слуги, да и руки прикрыл рукавами, чтобы его привычка к холоду не так бросалась в глаза.
– За мной друг пришел, - объяснил Бэнкей.
– Повозка-то стояла у ограды. Я выпутался, а он меня там уже ждал...
Подробностей Бэнкей растолковывать не стал - решил, что девушке и такого объяснения хватит.
– Но если не ты убил гадальщика, то кто же?
– вполне резонно спросила Норико. И Бэнкей понял, что пока не убедит ее в своей невиновности, она не расскажет, что такое видела ночью.
– Гадальщика убила его собственная злоба, - туманно ответил монах. Больше я тебе сказать не могу, пока не узнаю, что ты мне хотела сообщить. Я не хочу зря тебя пугать.
– Ну и не надо, - обиделась Норико.
– Ну-ка, пропусти! Как бы я госпожу кошку тут не застудила!
– Ничего твоей госпоже кошке не угрожает, - стараясь не выглядеть сердитым, сказал Бэнкей.
– Я их навидался в Китае. Это у нас кошка редкий и невиданный зверь, а там их предостаточно.
– Ты можешь мне сказать, кто убил гадальщика?
– в упор спросила Норико.
– Могу. Но ты подумаешь, что я лгу, - честно объявил Бэнкей.
– По-моему, ты будешь лгать независимо от того, что я подумаю, - заметила девушка.
– А я тебя еще почтенным наставником называла...
– Постой, Норико!
– воскликнул монах, когда девушка резко повернулась и мелкими шажками, как прилично служанке из хорошего дома, заспешила прочь.
– Постой!
И, забежав вперед девушки, остановил ее силой.
– Как тебе не стыдно!
– укорила его Норико.
– Ты же должен соблюдать свои десять запретов! А раз ты ко мне прикоснулся - выходит, ты вовсе не монах?
– Монах, - глядя в землю и опустив руки, сказал Бэнкей.
– Но я должен знать, что случилось тогда утром, перед тем, как меня нашли в пустом водоеме с головой гадальщика на груди. Если это ты нашла меня - то, возможно, ты видела, кто сбросил меня туда, и тебе угрожает огромная опасность. А я не хочу тебе зла.
– Выходит, ты пробрался сюда и слоняешься между государевыми дворцами, чтобы спасти меня от какого-то зла?
– в голосе Норико было явственное недоверие.
– Я не знаю, как объяснить тебе это...
Бэнкей,
И тут он встретил взгляд кошки-оборотня.
Зверек глядел прямо ему в глаза, и Бэнкей мог бы поклясться - на миниатюрной мордочке играла неуловимая улыбка.
– Ты-то хоть на моей стороне?
– взглядом спросил Бэнкей.
– Ты говори, говори, я тебя слушаю, - отвечал взгляд оборотня.
– Мне нравится тебя слушать. А если ты скажешь то, чему я поверю, то я, возможно, помогу тебе...
– Чему же ты поверишь, любезная барышня?
– едва заметно усмехнулся монах.
– Что же это такое должно быть, чтобы поверила кошка, да еще кошка-оборотень? Хотя странный ты оборотень - я же пальцами чувствую нечисть, а ты не вызываешь во мне той дрожи и того холода... И ты привела меня тогда к Рокуро-Куби, чтобы я защитил от них молодых господ...
– Ты говори, говори, - молча попросила кошка, - а я буду слушать и, надеюсь, услышу то, что мне надо...
– Слушай, Норико, я попробую рассказать тебе, почему я желаю тебе только добра и готов защищать тебя от всей нечисти, сколько ее ни летает по ночам, - сказал Бэнкей вслух.
– Я, видишь ли, не всегда был монахом. Когда-то я был в свите знатного человека, и мы вместе побывали в Китае. А потом он стал наместником в одной из северных провинций, и я поехал с ним вместе...
– Ты тоже жил на севере?
– заинтересовалась Норико.
– Прожил несколько лет. Я водил отряд, мы воевали с варварами. Ты же сама с севера и знаешь, что это такое. Я расставлял в горах караулы и набрел на крошечное селение. Там жила община, которой правили старые ямабуси раз уж ты северянка, то нет нужды объяснять тебе, кто такие Спящие-в-горах. Господин знал про эту общину и не преследовал ее, хотя ближе к югу им не дают спокойной жизни. Господин был очень мудр и много в жизни повидал... Кроме сюгэндзя, которые обучались тайным искусствам и охраняли селение, там жило несколько крестьянских семей. Уж не знаю, как получилось, что все они жили вместе и прекрасно ладили... И в одном дворе я увидел девушку. Ей было четырнадцать лет. Я часто смотрел сверху на этот двор и видел, как она готовит еду, как нянчит младших братишек, видел даже как-то ее за утренним умыванием...
– И не стыдно тебе было подглядывать?
– возмутилась Норико, но не повернулась, не ушла, а присела на помост галереи.
– Я хотел на ней жениться, - объяснил Бэнкей.
– Я только боялся... боялся ей не понравиться... Знаешь, она была похожа на тебя - росточка невысокого, волосы чуть ли не до пяток, щечки кругленькие, блестящая челка... Конечно, ей было далеко до дворцовых красавиц. Я и тогда это понимал. Я ждал, чтобы она немного подросла и повзрослела.
– А ты говорил с ее нянькой?
– осведомилась Норико.
– Была же в том доме какая-то старая женщина, которая передала бы девушке твое предложение?