Монахиня из третьего отдела
Шрифт:
— Конечно! — без раздумий выпалила Лиретта, с тоской посмотрев на мясную тарелку.
«Надо было выманить из него еще немного фактов и нормально перекусить!»
«А когда я просил меня покормить, ты отговорилась. Давай, мучайся вместе со мной, хозяйка!»
«Да ты сама доброта, Уна», — хмыкнула Лиретта.
«Весь в тебя», — не остался в долгу летучий мыш.
— Тогда идемте. Завтра у меня важный день, я бы не хотел ложиться слишком поздно, — Рик поднялся, галантно подал руку Лиретте. — Вам не понравился мой подарок?
— О чем вы?
—
— Это растерянность, Ваша Светлость, — смущенно ответила Лиретта, спешно придумывая правдоподобное оправдание. — Матушка всегда отчитывала меня за это, но, когда проводишь много времени с бумагами, перчатки только мешают. Без них привычнее.
— Значит, надо купить вам что-то подходящее. Сходите завтра с Этель в город, она должна неплохо разбираться в моде и столичных лавках. Думаю, ее помощь пригодится.
— Спасибо, Ваша Светлость.
— Рик. Хотя бы наедине. Не возводите между нами стену, Лиретта, — Рикардо обаятельно улыбнулся и вывел ее в коридор. — У нас одна из наиболее обширных коллекций в Империи. Мои предки зачастую увлекались минералогией и не упускали возможности приобрести редкие образцы.
Рикардо рассказывал, уверенно двигаясь по сумрачным коридорам. Лиретте же было неуютно. Ей казалось, что за темными поворотами ее может поджидать ловушка.
Когда ты молодой специалист, да еще попавший на задание без должной подготовки, немудрено волноваться. Лири пыталась успокаивать себя, но выходило плохо. Ей определенно нравился Рик, но не как цель, а как человек. Внутри послушницы боролись противоречивые чувства: признаваться или нет? И если все-таки да, то что говорить аристократу? Поделиться душевными переживаниями или раскрыть свою принадлежность к церкви? И в какой дыре она окажется после предательства?
— Вы выглядите задумчивой. Что-то случилось? Вас что-то беспокоит?
— Подумала, что если коллекция действительно такая уникальная, как вы… как ты рассказываешь, то было бы здорово сделать на ее базе музей, — невинно хлопая глазками, ответила Лиретта. — У народа должна быть возможность увидеть такие редкости.
— Мы периодически предоставляем экспонаты для выставок, — с легким неодобрением ответил Рик. — Лиретта, это довольно ценные образцы, показывать их одновременно, с одной стороны, опасно, есть риск порчи или кражи, а, с другой стороны, лишит обывателей ощущения чуда. Когда видишь одновременно много необычных вещей, восхищение притупляется без должного уровня грамотности.
Рик остановился перед массивной дверью, обитой металлом, приложил к ней ладонь и подержал.
— Наша семья вложила немало средств в создание этой коллекции. Мы рады делиться некоторой ее частью с миром, но далеко не всем. Сейчас вы войдете в святая святых, Зал Камней, — важно прокомментировал Рикардо, раздвигая створки.
Яркий свет ослепил Лиретту. Ей показалось, что он вспыхнул одновременно с открытием дверей. Белый, холодный, он создавал ощущение больницы или лаборатории. В нем не было уюта коридорных светильников, только суровый научный интерес.
— Проходи, осмотрись, — разрешил Рик, чуть подталкивая Лиретту внутрь.
Глаза слезились, но девушка сделала шаг вперед. В конце концов, камни ей действительно интересны. В них было что-то такое, непонятное и необычное, вызывающее благоговейный трепет.
— Какая красота, — восторженно прокомментировала Лири огромный кислотно-зеленый кристалл.
— Кровь Охотника. Очень редкая штука. Говорят, в нее превратилась жидкость охлаждения из богомерзких созданий, сконструированных нашими предками. Обычно они по размеру не больше фаланги пальца, а тут целый тридцать сантиметров в длину. Но я привел тебя сюда не за этим, пойдем.
— Да, конечно, — кивнула Лиретта, следуя за Риком и разглядывая экспонаты.
Самородки металлов едва заметно поблескивали в свете магических фонарей, кристаллы, наоборот, отбрасывали солнечных зайчиков и иногда даже оставляли радужные разводы. Взгляд Лири зацепился за необычный круглый камень с металлической оплеткой. Конечно, она знала, что Триединые могут создать и не такое, но то, что минерал не выглядел поврежденным, говорило в пользу того, что добывали его очень бережно.
— Вот они, слезы триединых, — без ложной скромности прокомментировал Рикардо, остановившись возле кристалла в человеческий рост.
Лиретта замерла, разглядывая его. В целом, ничего необычного, если не считать тонких золотистых полосок, которые, казалось, перемещались в толще кристалла.
— А что из этого слезы? Кварц или то, что внутри?
— Хороший вопрос. То, что в нем заключено, конечно же, — ответил Рик, подумав, что его спутница довольно сообразительная.
— Очень красиво. Спасибо, что показал мне это чудо! — Лиретта обернулась, картинно прижимая сложенные ладони к груди.
— Самое прекрасное сокровище в этой комнате, это ты, Лиретта, — улыбнулся Рикардо, делая шаг навстречу.
Лири замерла. Как и многие неопытные девушки, она робела рядом с человеком, в которого влюблена. Лиретта не знала, что ей делать и как не обидеть аристократа неверным поведением. Рикардо прижал ее к себе, осторожно поглаживая по спине. Сердце трепетало от восторга, было тепло и легко, казалось, что вокруг порхают сотни огромных бабочек, касаясь ее своими нежными крыльями даже сквозь одежду. Она ждала большего, доверчиво заглядывая Рику в глаза, но тот не спешил, поцеловал Лиретту в лоб и отстранился.
— Нам пора спать. Я провожу тебя в комнату, — с сожалением сказал герцог, бросая на гостью голодные взгляды.
— Буду ждать вас завтра в пять в оранжевой гостиной, душа моя.
Когда за Риком закрылась дверь, Лиретта с видимым облегчением потянула за шнуровку платья. Даже такой легкий корсаж со временем начинал доставлять неудобства. Лири стало на мгновение жаль ту зефиринку. У нее-то корсет из китового уса! Иначе такого четкого силуэта не добиться.
«Главное, чтобы тебя в подобное не затянули. А то превратишься в бледную немощь. И какая из тебя тогда шпионка?»