Монахиня из третьего отдела
Шрифт:
— Да-да, я понял. Да, я это сделал. И спасибо, что ответила на дополнительный вопрос, пускай и таким экзотическим образом.
— Я не…
Логан кисло улыбнулся. Шарлотта ойкнула и чуть-чуть попятилась.
— Да, на тех же основаниях, — развела руками девочка.
— Поэтому мне важно знать, кто стоял за твоим «оживлением». Хотя я уже догадываюсь, кто. И… это делает миссию Лиретты гораздо сложнее…
— Что ты имеешь в виду?
— Неважно, — отмахнулся Дрейк, — Она хорошая девочка, она справится.
— А я? Я хорошая девочка? — тут же поинтересовалась Шарлотта.
—
Девочка ничего не сказала. Она точно знала, что сейчас она совсем не хорошая девочка. И какая-то часть внутри открыто бунтовала против этого. Она понимала, что сама по себе тот еще компромат на сенатора, а значит, он вряд ли оставит ее среди церковников. Она понимала и то, что у нее нет непреодолимых ограничений: она может отступиться от миссии. Но перспективы дальнейшей деконструкции своей послушности и обретения самости пугали: они нарушали всю выстроенную ранее логику.
— Это потому, что я дефектная — наконец выдала она, — Если я могу выбирать, то могу выбрать не то, ради чего была создана. Проще говоря, моя свобода — это искаженное состояние. И способность хотеть. Откуда она вообще взялась? Я постоянно сталкиваюсь с ошибками внутри себя. И могу допустить ошибку «вовне». Постоянно допускаю, наверное.
— Да люди тоже ошибаются. Что дальше-то? — спросил Логан, опускаясь на стул, — Вот взять хотя бы недавний инцидент с Создателями, когда ты угрожала меня сожрать. Ты, кстати, выглядела довольной, сказав это.
— Мне было хорошо, когда я промоделировала это, — девочка виновато улыбнулась. Оперативник поманил ее к себе, и Лотта послушалась. Приблизилась и оказалась в крепких объятиях мужчины, — Но я не должна была. Вообще. Выделять ресурсы. Эмоции нужны для имитации, а не для того, чтобы им следовать.
— Но ты вполне осознанно просила сразу дать себе дозволение принимать решение самой. Значит, все началось с какого-то разлада, из-за которого ты не могла иначе, — Логан аккуратно взял девочку за подбородок, — Не находишь?
— Нужно выяснить обстоятельства моего «оживления». Видимо, этот дефект возник где-то во время перепрошивки, — тихо ответила Шарлотта.
— Нужно, — согласился оперативник, — Сделаем это вместе?
— Хорошо, — неуверенно ответила девочка и крепко прижалась к мужчине.
— А пока просто будь человеком. Не понарошку, а именно что самостоятельной личностью. Поняла, да?
— Поняла, пап, — снова повторила она и замерла в объятиях. Логан не знал, нужно ли ей это самой, или она подыгрывает ему. Желания разбираться уже просто не было. Слишком много всего успело произойти за последние несколько дней.
Хвост сорок второй.
Болтливая кукла
Соблазн отсидеться в комнате был так велик, что Лиретта чуть ему не поддалась. Она чувствовала себя не только лишней. Пожалуй, каждый шпион может ощутить себя не в том месте и не в то время, дело было совсем в другом. Унами так и не вернулся, Рик заскочил всего на несколько минут, попросил не страдать ерундой и отправился по своим делам.
Вроде бы обычное, плавное течение дня. По крайней мере, что-то похожее описывалось в книгах про жизнь благородных дам. Спокойствие, уединение, вечера с семьей, но Лиретте казалось, что она упускает что-то важное. То ли не хватало поддержки бирюзового друга, к которому за столько лет она успела привыкнуть так сильно, что ей казалось, будто у нее оторвалась рука или нога. То ли девушка запоздало осознала, что Джандетто не выгонял ее из-за стола, а наоборот, приглашал стать ближе, и от этого казалось, что она никчемная дура, не пригодная к работе шпиона.
Сидя на маленьком диванчике, Лири поглядывала на трясущиеся ладони и силилась успокоиться. Она боялась. Боялась этого дома, того, что Рик отвернется от нее из-за маленького проступка, того, что сенатор посчитает ее недостойной… Все это придавливало сверху, и Лиретта чувствовала себя цыпленком, придавленным крышкой ко дну сковородки. Название блюда упорно вылетало из головы и любые попытки его поймать приводили лишь к тому, что Лиретта еще больше волновалась.
Стрелки на часах неумолимо приближались к шести. Медленно, но неотвратимо. Сделав над собой усилие, Лиретта поднялась и пошла в будуар. Она попросила Этель не приходить, опасаясь, что камеристка сделает еще какую-нибудь пакость. Предстать клоуном перед сенатором второй раз за день не хотелось.
Выбрав в шкафу простое льняное платье с вышивкой по подолу, Лиретта надела его и посмотрела в зеркало. Она выглядела бледной и уставшей, но Лири решила, что так даже лучше. Можно будет подготовить пути к отступлению и сослаться на слабость.
«Опять потакаешь себе? Но так же нельзя!» — отчитала себя девушка, расправляя складки на темно-вишневой ткани, успокаиваясь. Лиретта знала, что она справится. Другого выбора не было. Нужно стоять до последнего. Ради семьи.
Вспомнился Логан, и на душе стало немного теплее. Пожалуй, как бы не старались в церкви научить, что все монахи и монахини ее сестры и братья, по-настоящему близким человеком ей стал только Дрейк.
Усевшись на пуфик перед трюмо, Лири прикрыла глаза и улыбнулась. Да уж, куратор явно не будет доволен, если увидит, как она распускает нюни. Надо собраться и показать все, на что способна!
Лиретта уверенно сжала в руках расческу и занесла над волосами…
*
Спустя час из зеркала на нее смотрела миловидная мордашка. Сделав нечто среднее между целомудренными прическами послушницы и попугайской прической Этель, Лири довольно заулыбалась. Высокий пучок, украшенный шпильками с жемчужинками, подчеркивал ее рост, украшения добавляли сияния коже, а пара прядей, которые совершенно случайно упадут на шею, добавят грации. Главное, не слишком сильно вертеть головой, чтобы маленький трюк не выстрелил раньше времени.
Надев подаренный Риком кулон, Лиретта встала и приосанилась. Чего-то определенно не хватало, и девушка отправилась к шкафу в поисках недостающих деталей.
Искомым оказался тонкий шелковый платок и широкий пояс белого цвета. Они удачно подчеркнули изгибы фигуры и легкость. Лиретта удовлетворенно кивнула и вышла из своих покоев, проскользила мимо суровых предков Вейлумов, с мрачным выражением на лицах следящих за ней, и вошла в обеденный зал.
Никого не было, похоже, сенатор с сыновьями еще заняты важными делами.