Монахиня из третьего отдела
Шрифт:
Лири зевнула и принялась глазами выискивать «Мадлен», «Аврайн» или «попечительский комитет». Когда она пролистала половину издания, ей улыбнулась удача.
Интервью с Мадлен, конечно, не совсем то, что искала Лиретта, но определенно лучше, чем ничего. К тому же… в груди вновь завертелся червячок сомнения, разжигая огонь ревности.
«— Леди Аврайн, благодарим вас за то, что уделили нам время. Немного информации для тех, кто еще ни разу не общался с очаровательной Мадлен. Она родилась и выросла в столице. К сожалению, Триединые рано призвали ее родителей, и леди осиротела. Она не понаслышке знает, каково это —
— Боюсь, их немало. Триединые учат нас быть милосердными, но жизнь слишком тяжела для нас, смертных. Трудно открыть свое сердце и протянуть руку помощи, когда сам находишься в бедственном положении. Наша семья никогда не была богата, поэтому я не могу выделять много средств из бюджета на нужды сирот, ведь есть еще люди, живущие на наших землях. Ни в коем случае нельзя помогать одним в ущерб другим. Поэтому большинство времени я нахожусь в поисках тех, кто может помочь.
— Какую именно помощь могут оказать наши читательницы прямо сейчас?
— В настоящий момент важно обеспечить всем необходимым сирот кровавой трагедии. Я думаю, что аскетичная жизнь в церкви, безусловно, лучше прозябания на улице или в муниципальных приютах. Но девочкам не хватает тепла семьи. Было бы замечательно, если бы у каждой из них появился попечитель или даже приемные родители. К тому же, совсем скоро пройдет праздник Тропических фруктов. Он не церковный, но тем не менее важен для многих жителей Империи. Я думаю, юные послушницы церкви будут рады получить немного даров из внешнего мира. В конце концов, это еще раз докажет всем нам истинность заветов Триединых, не так ли?
— Пожалуй, вы правы, леди Аврайн…»
Лиретта пробежалась глазами по интервью, не найдя ничего полезного. Очередная светская львица пытается выставить себя в лучшем свете. Благотворительность, как мило… Зато там не было упоминаний об ухажерах. Мадлен сослалась на то, что слишком занята помощью другим, чтобы думать о себе. Это дарило некоторое ощущение спокойствия. По крайней мере, она не претендует на Рика явно.
Улыбнувшись, Лири уткнулась лицом в подушку. Губы обожгло фантомным прикосновением. Триединые, как она хотела его обнять! Прижаться к нему всем телом… и целовать, целовать, пока солнце не покажется из-за горизонта или даже дольше. Чтобы не было никого в мире кроме них двоих, ни церкви, ни государства, ни других проблем. Только он, она и их чувства друг к другу.
Унами, который мог бы спустить ее с небес на землю, рядом не было. И мысли о любви и нежности потекли широкой полноводной рекой, унося Лиретту все дальше от реальности. Она думала о том, как юный герцог сделает предложение, а Лири примет его и станет самой счастливой девушкой на свете.
Шпионка уже видела себя в белоснежном платье, с высокой прической, открывающей шею и левое ухо. Шаг, еще один и еще, вот-вот она войдет под сень храма и станет Лиреттой Вейлум.
Толпа вокруг ликует, на нее падают лепестки роз и лилий, смеются дети, утирают платочками слезы женщины, мужчины восхищаются ее красотой.
Неожиданно перед ней встает Джандетто, преграждая путь.
— Ты ему не пара! — выкрикивает сенатор, и Лиретта просыпается.
Грезы и реальность сплелись так плотно, что Лири долго моргала, пытаясь прогнать сладко-ужасное наваждение.
— Все-таки его боишься. Того, кто должен быть твоей основной целью. Лиретта, ты попала! Влюбилась в того, через кого должна действовать, и дрожишь как мышь под веником от упоминания второго. Нельзя так, это непрофессионально.
Девушка встала, добрела до ванной и умылась холодной водой. Разум тут же прояснился, хотя желание забраться в постель и снова провалиться в сладкий сон никуда не ушло. В конце концов, это ее сон. А значит, и правила может устанавливать именно она.
Но сначала надо прочитать другие газеты. В статьях может быть что-то полезное. Забравшись в постель, Лиретта подперла спину подушками, помассировала виски и взяла в руки «Вестник Лиффрента». Солидное издание на плотной выбеленной бумаге внушало доверие. А еще Этель явно не пришлось его проглаживать, на краске не экономили.
Пробежавшись глазами по ходу расследования теракта, Лири зацепилась взглядом за интервью с сенатором. В свете возвращения Вейлума «Вестник» припомнил последнее интервью с ним насчет проблемы с мутантами, рассказанное на широкую публику. В духе человека, абсолютно точно знающего, что говорить, Джандетто превратил развернутый ответ на вопрос в длинный воодушевляющий монолог.
«Что я думаю об участившихся случаях агрессии со стороны мутантов? К ним следует относиться в известной мере стоически. Не вестись на провокации. Поколения сменились, и для молодых людей новой эры жизнь под куполами кажется безопасной. Мир выглядит солнечным и безобидным. Но это не так. Есть губительный свет, приходящий сверху, и очистительный свет, испускаемый снизу. Те, кто живут наравне с нами без куполов, медленно гибнут от солнечных ожогов. Те, кто живут под нами, ведут непрерывные войны за маленькие клочки божественной благодати. Их борьба за выживание никогда не прекращается. Но что куда важнее — их «идеалы»: власть и вседозволенность. Мир однажды восстановится, и в нем больше не будет места отвратительным уродцам, которые пожертвовали многим человеческим, чтобы научиться выживать внизу. Мы не сторонники убийств, мы не будем стрелять в них на поражение.
Даже без оглядки на церковные догматы мы все понимаем: чтобы никто не поднимал руку на уродцев, достаточно, чтобы они не рождались. Чтобы женщины не вынашивали чудовищ. Чтобы следили за здоровьем, проходили осмотры в церкви и знали, кто может дать этому миру настоящих, полноценных людей. Иные злые языки говорят, что из гадких утят получаются прекрасные лебеди. Но насколько гадких? Посмотрите на эти фотографии. Чувствуете, как внутри шевелится что-то невероятно отвратительное, словно смотришь на гноящуюся кожу, на обожженную плоть, на копошащихся личинок?
Бывают такие мутанты, что плодятся, как тараканы. Им только дай, и они будут расти числом, словно опухоль, вытесняя нас из наших домов и с наших рабочих мест. Заменяя настоящих людей отвратительными уродцами. Хотим ли мы этого будущего? Таков ли Замысел Триединых? Ответ наперед известен каждому из нас. Позиция проста: они должны принять наши правила. Иначе пусть не живут среди нас и не пользуются благами, которые создают настоящие люди для настоящих людей. А они хотят иначе. Они хотят вседозволенности и, конечно же, власти.