Монарх от Бога
Шрифт:
Елена и Константин в ночные бессонные часы часто беседовали о сыне, искали, какими увещеваниями образумить его, заставить вести благородный образ жизни. И позже пытались внушить благие намерения сыну, но всякий раз наталкивались словно на каменную стену, которая была глуха к тому, что они говорили. Роман только беспечно улыбался и твердил одно и то же.
– Отец, мама, не мешайте мне жить вольно. Придёт время, и я образумлюсь. Вот как старость наступит…
Родители умолкали, но вкупе думали о том, что их сын не доживёт до почтенной старости. Их пророческие горькие предсказания
Но пока предстояла его свадьба. Елена и Константин питали некую надежду на то, что супружество образумит их сына. Молили они Бога о том, чтобы Берта из Прованса оказалась доброжелательной и твёрдой, умеющей овладевать нравами. Наконец из маленького альпийского королевства Прованс прибыли императорские послы-сваты и близкие к семье короля Гуго родственники и вельможи, представляющие королевство. С ними была невеста, шестнадцатилетняя королевна Берта. На берегу гавани Суд гостей и послов-сватов с невестой ожидали многие встречающие из Магнавра.
Стоял погожий, нежаркий сентябрь. Всё в природе радовало яркими осенними красками. Невеста сошла с королевский галеры тоже яркая и красивая, с большими карими глазами, чуть смуглолицая и стройная. Её головка в черных локонах была высоко поднята, и она шла королевской поступью. Цесаревич Роман пока находился в толпе сановников, но, увидев невесту, остался доволен ею. Выбравшись из толпы, он скрылся за строениями гавани, где стоял его конь, вскочил в седло и помчался во дворец, чтобы встретить невесту, как положено по ритуалу. Мать и отец, заметив его возбуждение и радость, не знали, что подумать. У Багрянородного даже мелькнула горькая мысль: «Уж не хмелен ли он?» Но супруга и сын развеяли его грусть.
– Ты был в гавани и видел невесту?
– спросила Елена.
– Да, матушка, да! Она великолепна!
– воскликнул Роман.
У родителей отлегло от сердца.
– Ну слава Богу, что она пришлась тебе по душе, - сказал отец.
– О, мы будем счастливы с нею! У нас будет много детей!
– Твоё желание великолепно! Не правда ли, Божественная?
– Да, ты прав. Но тут уж как распорядится Всевышний.
– К нам Всевышний будет милостив, - горячо заявил цесаревич и добавил: - Я побегу к воротам и встречу свою фею там.
Венчание Романа и Берты совершили в храме Святой Софии. Оно было на редкость многолюдным. В огромном храме яблоку негде было упасть. Тысячи византийцев собрались посмотреть на прекрасную пару. Они блистали. Их путь от дворца до храма устилали цветы. Свадебные столы были накрыты не только в трапезном зале, но и в большой Юстиниановой храмине, и во дворе близ дворца. Справляли свадьбу по христианскому обычаю - три дня, и в эти дни Елена и Константин были счастливы. Им показалось, что и вся взаимная жизнь Романа и Берты протечёт в благостном понимании друг друга, в любви и нежности. В эти дни супруги часто вспоминали свою молодость, перебирали многие другие годы и пришли к выводу, что они прожили в супружестве счастливую жизнь.
Миновало торжество, наступили будни. Елена и Константин прониклись к Берте родительской любовью. Порой они замечали, что их чувства к невестке сильнее, чем к сыну, и считали, что Берта этого заслуживает. Она ничем не огорчала свёкра и свекровь, с первого дня звала их отцом и матерью. Они благодарили Бога, что в семье короля Гуго выросла такая богатая душевным теплом дочь.
Истекли два месяца безоблачной жизни Романа и Берты. В ночные часы, а случалось и днём, они наслаждались уединённостью, близостью, и Берта с её южной французской кровью была неутомима в чувствах и делала таким же неутомимым Романа. Хотя он и до Берты познал женщин, но ни одна из них не приносила ему столько блаженства, сколько давала супруга.
На радость Константину и Елене, молодые были всё время неразлучны. Роман забыл о своих друзьях и часто увлекал Берту в поездки по державе. Они побывали во многих древних городах империи, совершили морское путешествие на острова Мраморного и Эгейского морей. И пришёл день, когда они наметили поездку на родину Берты, в королевство Прованс.
– Я хочу побывать на могиле матери. Я рано осиротела, - делилась своим прошлым Берта.
Так миновал год. Родители надеялись, что и дальше у Романа и Берты небо будет безоблачным. Но однажды в полдень Роман сел на коня и ускакал из дворца. За трапезой Елена спросила Берту:
– Почему Роман не пришёл к обеду? Не заболел ли?
– Нет, матушка, за ним приезжал посыльный, и Роман поведал, что его зовут на мальчишник. Знаю, у нас тоже такие бывают. Отказать он не мог, я не возразила, потому как он объяснил, что если не поедет, то нарушит клятву.
Елена никак не отозвалась на сказанное Бертой, лишь с горечью подумала, что это первый шаг в прошлую разгульную жизнь. Она не ошиблась. Роман возвратился в Магнавр только на другой день после полудня. Елена спросила Берту:
– Что, твой супруг ещё не вернулся?
– Вернулся, матушка. Он вроде бы заболел, лежит в постели.
Закончив трапезу, Елена сказала Берте, чтобы она осталась с Багрянородным, а сама ушла в опочивальню молодых. Она застала Романа спящим, присмотрелась к его лицу и увидела то, что отмечала на нём в прежние годы до супружества. Оно было серым. Под глазами залегли глубокие серо-синие тени. Губы распухли и были покусаны. Вся шея и грудь были в кровоподтёках. Елена знала их природу, и впервые в жизни она почувствовала не только боль, но и ярость. Ей захотелось наброситься на сына с кулаками. Но она отошла от ложа, походила, успокоилась немного, вернулась к сыну и принялась будить его. Это удалось ей не сразу. Она трясла его за плечо, приговаривая: «Сынок, проснись, это я, мама!» Он наконец открыл глаза, но взор его был бессмысленным. Роман не узнал мать.
– Анастасия, - прошептал он и вновь закрыл глаза.
Елена отошла к окну, закрыла лицо руками и зарыдала. Она всё поняла. Её сын вновь попал в объятия вольных девиц, которые давно сводили его с ума. Кто эта Анастасия, Елена не знала. Выплакав материнские слезы, Елена утёрла их и медленно, словно поражённая тяжёлым недугом, пошла в свои покои.
Багрянородный, не дождавшись Елену в трапезной, встал из-за стола и позвал с собой Берту.
– Идём, голубушка, послушаем, о чём матушка разговаривает с твоим супругом.