Монарх от Бога
Шрифт:
В счастливой судьбе Василия Македонянина во дворце Магнавр было всё предельно просто. Он оказался на голову способнее и умнее многих сановников во всех делах, какие ему довелось исполнять. Но при нём свершились в Магнавре два трагических события, тень от которых пала на Василия Македонянина. Ему приписали убийство всемогущего дяди императора Никифора Варды. Это случилось в 866 году. Однако при всех заглазных обвинениях, никаких улик против Василия не нашлось, никто не произнёс против него слова публично, и Василий был возведён в титул кесаря вместо Никифора Варды.
Спустя год при неизвестных обстоятельствах погиб император Михаил Третий. В 867 году Василий Македонянин был
– рассуждал Константин Багрянородный.
– При всём желании не верится в то, как хронисты донесли до нас события полувековой давности. И теперь для меня нет важнее дела, как оправдать перед Византией чтимого ею императора. Честь моя будет поругана, если я не добьюсь своего. Только по этой причине мы плывём в Фессалонику, потому что нити преступления ведут в этот город. Но я не исключаю необходимости побывать на полуострове Пелопоннес. Там, говорят, жила вдохновительница преступления «царица» Данилида.
Константин Багрянородный закончил свой монолог лишь к вечеру. Слушатели были довольны. Симеон Метафраст, впитавший в себя монолог как губка, думал теперь о том, что Багрянородному Всевышний дал все, чтобы он вошёл в историю как сочинитель. Он преподносил события так, будто они протекали в их дни. Он даже рисовал портреты тех, о ком вёл речь.
Чуть позже Метафраст услышал от императора о том, что Пелопоннес он намеревается посетить не только для того, чтобы раскрыть подоплёку преступления, совершенного более полувека назад, но и для того, чтобы посмотреть на полуостров как на провинцию, которая входит в состав Византии. Выходило, что императору интересно узнать, по каким законам живут на Пелопоннесе и не пора ли вмешаться в дела полуостровитян. Известно было ему, что при Данилиде там было крупное восстание рабов, потому стоит определить, нет ли и сейчас предпосылок для волнений.
А пока суда подплывали к Фессалонике, расположенной на берегу залива Терманкос Эгейского моря.
Этот город был основан в IV веке до новой эры, а в IV веке новой эры византийскими мастерами в нём было построено много христианских православных храмов. Они украшены мозаиками и фресками лучших художников и иконописцев Византии. Фессалоника была дорога державе тем, что приносила в казну огромный доход. Город торговал со всем Средиземноморьем. В кем устраивались торговые ярмарки, и на эти ярмарки везли свои товары купцы с Аравийского полуострова, из Египта, из Испании и Франции.
Когда дромон «Никея» и памфилы подошли к порту, там было тесно от иноземных судов. Но и на рейде у гавани их стояли десятки. Скорый на ногу Гонгила отправился к капитану «Никеи». Он пришёл к нему в тот миг, когда на дромон поднялся со скедии чиновник порта, доложивший капитану, что в Фессалонике карантин.
– Мы не знаем, что делать. В городе умирает, как во время чумы, каждый десятый житель. Моровое поветрие пришло из Охрида.
Когда Гонгила вернулся и рассказал о том, что происходит в Фессалонике, Багрянородный недолго был в размышлениях. Он перекрестился и сказал:
– Мы помолимся за тех, кого постигло поветрие. Ну а нам надо отправляться на Пелопоннес. Даст Бог, побываем в Фессалонике на обратном пути.
И, не задерживаясь, суда покинули залив Терманкос, подняли паруса и с попутным ветром поплыли к Коринфу, крупному городу полуострова Пелопоннес. Но к императору пришёл сочинитель Иоанн Камениат и с мольбой в голосе проговорил:
– Божественный, оставь меня в Фессалонике. Сколько лет я ждал этого дня, а тут…
– Ты знаешь, что такое моровое поветрие?
– Я хочу увидеть, как оно влияет на людей, хочу знать причины. Я слышал, что в 904 году в Фессалонике тоже был мор на людей. Как я могу писать историю, не зная сути?
– Я отпускаю тебя, Иоанн, потому как понимаю.
– И Багрянородный позвал евнуха: - Гонгила распорядись остановить корабль, дай Иоанну лодку, двух воинов и денег на расходы.
– Спасибо, Божественный. Благодарю от всего сердца за доброту, - с поклоном сказал Камениат.
Друзья простились с сочинителем, пожелав ему одолеть поветрие.
Глава восемнадцатая. ВОССТАНИЕ
Дромон «Никея» подплывал к мысу Аттика. Впереди лежал архипелаг Киклады. К одному из них Константин и Елена решили пристать. Но к причалу близ островного селения дромон не мог подойти из-за мелководья. Он встал в отдалении, к нему подошла памфила. Константин и Елена вместе со спутниками и воинами пересели на памфилу, и она вскоре была у причала. По побережью Греции, по прибрежным островам давно уже прошёл слух о том, что от Фессалоники плывёт на дромоне «Никея» император с супругой, и всё население островка из архипелага Киклады высыпало на берег встречать Божественного с супругой. Был среди них и динат Родопиан, владелец трёх островков архипелага. Полусогнувшись в поклоне, он подошёл к Багрянородному и, приложив правую руку к сердцу, спросил:
– Божественный, а почему ты не привёл за собой флот с воинами? Ответь, Божественный, Родопиану - динату трёх островов.
– А чем обеспокоен динат Родопиан?
– спросил Константин.
– Мы живём, как на вулкане Этна, что в Сицилии.
– Странно. Я вижу, на твоём острове царят мир и тишина.
– Да, на малышке мир и тишина. А на двух других островах рабы восстали. Они захватили мои скедии и уплыли на Пелопоннес.
– Зачем?
– Чтобы поддержать рабов бывшей «царицы» Данилиды.
– Они тоже восстали?
– Да, Божественный. Восстали славянские рабы, которые не раз бунтовали при Данилиде. Тогда она их подавила. Теперь Данилиды нет и рабы захватили Спарту.
– Но ты послал гонца в Константинополь?
– О Божественный, у меня нет надёжных людей. И я не знаю, что мне теперь делать. Защитишь ли ты нас, Божественный?
– Да, я постараюсь защитить вас, но для этого нужно время.
Багрянородный оказался в затруднительном положении. Восстания всегда беспокоили его. Он считал, что они не возникают по пустякам, только доведённые до отчаяния люди берут в руки оружие, сбиваются в отряды и добиваются торжества правды силой этого оружия. И в каждом случае виновники восстания - это не те, кто взялся за оружие, а те, кто вынудил вооружаться. Люди борются за своё право на достойную жизнь. Виновны ли они? Не знал Багрянородный, что думают по этому поводу аристократы. Сам он ещё нёс в себе крестьянскую кровь, потому чаще всего оставался на стороне восставших, будь то рабы или бедные крестьяне - стратиоты. Он с явной неприязнью относился к крупным землевладельцам империи, таким как Далассены, Фоки, Склиры, Комнины, Палеологи, Кантикузены. Он знал, что «сильные» не стесняются в средствах закабаления «убогих», самовольно отнимают земли у одних и отдают на выгодных для себя условиях другим, делают разбойные набеги на селения, сгоняют крестьян с земли, заставляют их потом выкупать свои фермы и земельные участки.