Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике
Шрифт:
Ветер выполнил приказ, не поднимая опущенной головы. Одам-ан’де с размаху ударил его по лицу так, что юнец выронил из рук маску. Уже в третий раз с перепонки потёк твей. Глухо зарычав, Янг’а отвернулся. Сжатые мандибулы дрожали от злости. Казалось, сейчас он сорвётся и бросит вызов самому Вожаку.
– Ты легко отделался, с’йюит-де! Настоящее наказание ждёт тебя там! – Гуан-Тант’ер указал на окно, за которым уже отчётливо проглядывались материки. – Собери нюни, сосунок, а то уманы поимеют тебя, как девственную самку.
Разъярённый Фатор вскочил на ноги. Он сделал резкий шаг в сторону Вожака,
«Провокация. Не поддамся!»
Ветер подобрал свою маску и покинул отсек.
«Поумнел, дурачок. Может, и выживет».
Через полчаса Вожак зашёл в кехрите проведать своих посвящённых. Здесь вовсю кипел бой. Фатор “плясал” с Насид-Меамом, что немало удивило Белоснежного.
«Сработались. Обоих ко мне?»
В дальнем углу тренировочного зала Бессмертный подготавливал оружие для предстоящей Охоты.
– Ты всё им доложил? – раздался телепатический голос Вожака в голове помощника.
– Да, мой Кар’клей, – не поворачиваясь, ответил Фрадиор-Гоаринд.
«Хммм...»
– Как насчёт джехдин?
Фрадиор-Гоаринд обернулся. Ничего не ответив, он отложил оружие, снял плазмомёт и маску. То же сделал альбинос. Лязг копий вокруг прекратился, Охотники встали полукругом, любопытно взирая на Старших. Яуты поклонились друг другу в знак уважения. В тусклом освещении хищно блеснули изумрудные глаза.
– Дтай’к-дте! – приняв боевую стойку, открыл состязание Вождь.
Фрадиор-Гоаринд сделал резкий выпад вперёд, развернулся вокруг своей оси и попытался зацепить когтями открытый живот противника. Гуан-Тант’ер отскочил, довольно шевельнув верхней жвалой. Ему нравилось драться с опытными Воинами. Они никогда не давали слабины, отличались хитростью и прозорливостью. Не успел он опомниться, как Бессмертный прыгнул, приземлившись прямо перед ним, и нанёс удар ногой под колени. Альбинос упал на руку, не коснувшись телом пола. Резко оттолкнувшись, он снова оказался на ногах. Клан возбуждённо заурчал.
Фрадиор-Гоаринд встряхнул головой. В полумраке замерцали золотые унтары, украшавшие валары данного Воина. Хищник начал кружить вокруг Вожака. Альбинос сделал резкий шаг вперёд – помощник отстранился. Внезапно Ночной Воин набросился на Бессмертного, успев впиться когтями в его руки, блокировав их. Пытаясь опрокинуть бойца, Одам-ан’де ударил его по ногам, но тот успел подтянуться, пока хватка Кар’клейя не разжалась, и он не отправился в свободный полёт. Воин стремительно ухватился пастью за мускул Белоснежного, таким образом выстояв. Гуан-Тант’ер взревел, вынужденно отпустив его – кусался помощник довольно серьёзно. Разжав хватку, Бессмертный освободил руку Лидера, тут же отстранившись и сплюнув твей. Вокруг по-прежнему слышалось любопытное пощёлкивание. Яуты очень заинтересовались такой необычной тактикой.
– Кусаешься, значит? В бою любые средства хороши, – слукавил Вождь, рванув на соперника.
Фрадиор-Гоаринд начал отступать. Кар’клей не сбавлял скорости, пытаясь при этом предугадать, в какую сторону отпрыгнет собрат. Перед самым столкновением Вождь резко затормозил. Бессмертный метнулся куда-то вбок, пытаясь уйти от знаменитого Гуан-Тант’еровского захвата. Ночной Воин сделал пару шагов назад. Помощник, оттолкнувшись от колонны, уже летел
– Больно кусаешься, – шепнул Гуан-Тант’ер помощнику.
Тот, поднимаясь, гнусаво ответил:
– Так получилось.
Осмотрев неизменно грозным взглядом клан, Фрадиор-Гоаринд прорычал:
– Учитесь достойно побеждать... И так же достойно принимать поражение, – отряхнувшись, он надел свою маску и установил на плече плазмомёт. Ночной Воин вернул на положенное место только пушку, маску он держал в руках.
– Этих двоих ко мне, – Вожак кивнул в сторону Фатора и Насид-Меама.
– Тогда я возьму Шчинда.
– Договорились.
Пронзая взглядом суровых золотых глаз каждого Охотника клана, от чего тем стало как-то не по себе – вспоминался “Суд Великого Волве”, проходивший много лет назад на этом самом месте – он громогласно объявил:
– Мы приближаемся к Уман-эмпа. Совсем скоро Пьод будут падать один за другим, обезглавленные нашими ки’чти-па! Это будет Великая Охота и каждый должен применить на ней максимум знаний и сноровки. На Науд-Аурит’сеней состоялось моё изгнание из Совета. Теперь, надеюсь, гордыня, что вы ведомы Старейшиной, не будет забивать вам мозги. Всем сосредоточиться на предстоящем бое. Сейчас вы получите все необходимые инструкции и план действий.
Яуты нетерпеливо заворковали, сжираемые жаждой скорой кровавой жатвы...
«Очередная ночь в этом тоскливом здании, прожжённом кислотой и пронизанным визгом испытуемых ксеноморфов. Сегодня генерал отчитывал Дилана за отсутствие каких-либо продвижений в создании обещанного совершенного воина. Никаких новых открытий, никакого прорыва. Лаборатории находятся на грани закрытия, их планируют заменить на очередной завод по штамповке Жуковых клонов. Недавно заходил Осаму, предлагал примкнуть к «Летящим Самураям». Я отказалась, ведь они работают на правительство, участвуют в войне. Война. Она бесконечна. Я думаю, она закончится мощными атомными взрывами, которые повлекут за собой гибель всего живого. Фил, я рада, что ты этого не увидишь».
Андрейст, тяжело вздохнув, поставила жирную точку и захлопнула дневник. Кроме родной дружественной шуршащей бумаги у неё не осталось ничего. Сначала было очень тяжело, но сейчас Эндри привыкла, подавляя боль лабораторными экспериментами, медитациями и рисованием. Джонс подарил ей несколько картин, которые теперь украшали стены отсека, нет, скорее жилой комнаты, создавая уютную, тёплую атмосферу. Просторная двухместная кровать, на которой приятно было растянуться поутру, занимала большую часть пространства. Здесь девушка пыталась расслабиться, уйти от внешнего мира, забыть про проклятую войну. Но что-то внутри билось, трепыхалось, словно бабочка в банке. Андрейст знала, дай она волю этим ощущениям – и всё начнётся сначала: бабочка станет хищной птицей, птица – яростным ненасытным драконом, зверем, жаждущем убийства, крови и боя. А для этого за стеной присутствуют все условия.