Монета и сталь
Шрифт:
После первого раза животное явно побаивалось нападать на чародея. Пока они оба не решались на атаку, лесную лужайку качнуло третий раз…. С жутким треском корни, каждый толщиной с худенькую эльфийку, прорвались из почвы и устремились ввысь. Они доросли до уровня сосен и остановились; из поверхности растений вылезли шипы размером с человеческий большой палец. Растения проросли рядом с фейри и Мэнс с Харденом, обойдя стороной волков и двух других Приключенцев. Сестры продолжали драться, не отвлекаясь на окружившие их корни, хотя такое заклинание едва ли можно было сотворить, не отвлекаясь от ожесточенной потасовки.
Дельвиг застонал, позабыв даже про волка перед ним. Эти простые детали прекрасно дополнили картину, которая вырисовалась у него, еще когда он прибежал на поляну с остальными.
– Я пытался вам сказать! – закричал он, перебивая хруст, исходящий от корне й, будто те уже пережевывали чьи-то кости. – Животные не могут управляться древесными фейри! Мы здесь не одни!
Мэнс кувыркнулась, уворачиваясь от очередной атаки противника, но тот вновь замахнулся рукой, на которой вместо ногтей красовались черные коготки. К кончикам они изгибались в крючковатой форме, поэтому если когти найдут свою цель и попадут под кожу – будет очень неприятно.
– Вытащи голову из… Книги! – проорала она. Даже в борьбе ее распущенные волосы летали изящным водопадом и не лезли в лицо полудемонице. – Значит, это не древесные фейри! Помоги лучше, чем языком трепать!
Растения с шипами извивались и пытались достать двух Приключенцев, дравшихся с фейри; теперь им приходилось уклоняться и от них, и от своих врагов. Паладин срубил один из них под самый корень, и тот плашмя рухнул на землю. К счастью, из такого состояния он уже не поднимался. Мэнс, с грацией пантеры скользящая между атакующими ростками, подхватила удачную идею друга и принялась кромсать корни растений. Со стороны это выглядело как изящный, но смертоносный танец.
Круазар пытался нащупать остатки магии и восстановить контакт с материей, но в ответ только сильнее болела голова, в которую будто залили кипящее масло. Силы чародея исчерпали себя из-за череды мелких заклинаний и неудавшихся Искр Огня, на которых он так полагался. Отчаявшись, Дельвиг залез рукой в один из потайных карманов мантии, стараясь следить за врагом, и достал оттуда небольшой округлый камушек. Кривые линии, будто выведенные наспех на черной гладкой поверхности, соединялись в узор клетки для птиц и животных.
Маг прикрыл глаза и прошептал простенькое заклинание. На это сил хватит, а остальное за него сделает руна. Лавке, в которой Круазар ее приобрел, он доверял, да и в таких делах у него глаз наметан. Попробуй продать «породистому» чародею фальшивку, и потом месяц будешь избавляться от заговора или проклятия, если маг попался мстительный. С воображением у них было отлично: могут наслать на дом стаю раздражающих крикливых птиц или лавка каждое утро будет перевернута вверх дном, будто в ней бесы побывали.
Где-то сзади раздался жалобный визг, тут же затихнувший: Тристл наконец убила волка. Дельвиг сильнее сжал камень в кулаке. Раздался хруст, словно лопнула яичная скорлупка, и он с размаху ударил раскрытой ладонью по земле. Когда чародей поднял голову, его обычно светло-голубые радужки пожирали языки синего пламени. Волк не успел даже почуять неладное: со звуком, будто кто-то задул свечу, его окружила решетка. Прутья у нее были не обычные, а окутанные таким же синим пламенем, какой сейчас бушевал в глазах мага; животное сжалось, стараясь, чтобы огонь не задел шерсть. Оно тихонько повизгивало и поджимало под себя лапы – от грозного хищника не осталось и следа.
На время о нем можно было забыть. Круазар ринулся к друзьям, сдерживавшим натиск фейри, но не успел: земля вновь поехала у него из-под ног. Но теперь только у Дельвига, остальных изменения почвы не коснулись; когда он встретился щекой с комьями земли и грязи, перед его лицом появились две босые ноги. Лодыжки были такими худыми, что их можно было обхватить рукой, а кожа – бледной, почти просвечивающей. Раздался тихий смех, плавно перешедший в шелестящее шипение; Круазару показалось, что он доносится со всех сторон сразу, обволакивает и проскальзывает внутрь через его уши, нос и слегка приоткрытый рот…
– Стой! – закричала Мэнс откуда-то сзади. Ноги медленно переступили с места на место; существо отвернулось от Дельвига.
– Оставь его в покое, – процедила она.
Полудемоница установила зрительный контакт с новой угрозой, вступившей на поле боя. Она вкладывала в свой взгляд весь напор и ненависть за то, что мерзавцы воспользовались ее слабостью, чтобы заманить сюда. Теперь все Приключенцы расплачивались за то, что она так легко попалась в ловушку. Лайтбрингер, которому не требовалось отдельное приглашение, отвлек вторую фейри на себя.
Девушка в воздушном белом платье замерла. У нее были черные, струящиеся волосы до пояса: на ощупь наверняка как самый дорогой шелк с заморских земель. Пряди чуть колыхались, хотя ветра не было совсем. Фигурка была такой хрупкой, что казалось, стоит дотронуться до незнакомки, и она сломается, как веточка. Враждебности она не выказывала: только смотрела большими оленьими глазами то на девушку, то на парня, который обнимался с землей.
Мэнс произошла от богини Аты, искусной обманщицы и лгуньи. Зная все трюки, хитрости и приемы, она не верила девушкам, которые хлопали ресницами и строили из себя деревенских глупышек и парням, которые играли мускулами и хвалились убитыми чудовищами. Ее нельзя было разжалобить стариком с тростью, просившим милостыню или бедняком, хватавшимся за подол ее рубахи.
Поэтому когда возникшая из ниоткуда незнакомка испуганно прижала к себе руки, полудемоница не стала проверять судьбу.
– Молодец, – успокаивающим тоном сказала она, отводя руку с кинжалом и собираясь бросить его на землю. – Раз ты не желаешь нам зла, я уберу свое оружие. Мы же не хотим пролить еще больше крови, правда? Я буду стоять здесь и даже не подойду к тебе.
Девушка кивнула. Ее взгляд был отсутствующим, будто она думала о чем-то постороннем, а вокруг нее не шел ожесточенный бой.