Шрифт:
Глава 1
Из кухни доносился манящий сладкий запах. Конечно, это бабуля стряпала вишневое варенье. Я только что вернулся из экспедиции, и, пользуясь свободным временем, валялся в постели, потому что в любой момент мог раздаться звонок и снова в путь. Все дни отдыха я ел, спал, и проводил время с бабушкой. Кроме нее у меня никого не было. Она была очень старенькой, и был важен каждый прожитый день, но к сожалению, моя профессия не позволяла часто бывать дома и уделять ей время.
Я тихонько заглянул на кухню, где бабушка стояла у плиты и помешивала варенье в маленьком тазике из мельхиора. В нашем доме было заведено именно в нем его готовить. Когда я еще маленьким спрашивал почему? Она отвечала, что ей так удобно, и это в память о дедушке. Именно от него пошла такая традиция. Дед прошел две войны: гражданскую и вторую мировую. И этот таинственный тазик, как утверждал сам дед, был из походного набора самого Адмирала Колчака. На дне с внешней стороны была выбита именная печать и его подпись. Как он у него оказался, осталось загадкой.
В нашем доме, много чего осталось с гражданской войны: документы, газетные вырезки, фотографии, наклеенные на грубые картонки. Мне нравилось капаться в них и рассматривать. Правда все они были серыми и мрачными, на них были нерадостные лица. И чем старше я становился, тем больше меня притягивало к ним. Наверно именно это повлияло на выбор моей профессии. По фотографиям я понял, что дед сначала служил в белогвардейской армии. В первую войну он был совсем молодым, ему было восемнадцать лет. Детали я не знаю и бабушке они не известны, так как встретила она его много позже. Я лично с ним на эту тему не разговаривал, он умер, когда мне было всего два года. И внешне я его не помню, только по фотографиям, но заочно знаю хорошо – бабушка постаралась. Она часто рассказывала, как сильно он меня любил и ни на минуту не отпускал от себя. Часто брал с собой не только на прогулку, но и на работу. Дед не мог усидеть без дела даже на пенсии и часто находил подработку.
Как-то, рассматривая в очередной раз бумаги, я обратил внимание, что одно фото потрепалось и отклеилось от картонки. Я хотел подклеить и заметил, что с обратной стороны нарисовано что-то извилистое. Любопытство взяло свое, и я оторвал полностью фотографию. Как я понял, на ней была начерчена карта. За столько лет чернила расплылись, но все же очертания были понятны. На ней были помечены какие-то координаты, но названий не было, только точки обозначенные буквами. В общем, понятно было только самому деду. Я никогда не показывал друзьям эти фото, несмотря на то, что бабушка никогда не запрещала. И я всегда свободно капался в них, они открыто лежали в тумбочке. Единственное, что она хранила под ключом, это медали и ордена со второй мировой войны. А карта эта осталась загадкой, и я оставил ее до лучших времен…
– Привет бабуль, – произнес я тихо поцеловав ее в макушку.
– Проснулся? Садись за стол, завтракать будем, я блинов напекла. Скоро опять уедешь, толком и не поговорили.
– Да, выбрал я себе профессию, тебя совсем не вижу. Хорошо, что твоя Ильинична часто заходит, а то извелся бы я. Пусть подруга твоя к нам переезжает, все равно одна живет. И мне будет спокойней, что есть куму за тобой приглядывать, и не скучно. Что скажешь?
– Скажу ей об этом, думаю, она не будет против. Когда уезжаешь?
– Жду звонка!
– Надолго?
– Ты же знаешь, в нашей работе неизвестно как получиться. Но вещи приготовлю заранее.
В дверь постучали, и бабушка пошла открывать. Тут же, в спальне затрещал мой телефон. Ну вот, началось!
– Говори, – произнес я, так как уже знал, что это Андрей – мой коллега.
– Здорово! – прозвучало в трубке. – Слушай, тут такое, – сообщал он. – В Омской области, близ поселка Бычки, нашли мертвого человека.
– А мы то, здесь причем? – перебил я.
– Слушай дальше: из поселка никто опознать его не смог, странный он.
– В смысле, в чем странность?
– Да он как будто не из нашего века. Сверху, в пуховике потрепанном, под ним рубашка расшитая узорами с застежкой на плече, а внизу штаны-кальсоны, пошитые кустарным способом. Но самое загадочное, что в кармане нашли золотую монету старого образца. Сядь, сейчас упадешь: монета из золотого запаса – золото Колчака! Съел?
– Ого! Почему ты думаешь, что это оно?
– На ней герб и датировка, такие… не перепутаешь. Да и местность тоже наводит на мысль.
Меня в пот бросило от таких новостей. Это сенсация! Значит, мне предстояло туда лететь и выяснять: что, да как.
– Когда вылетать?
– Да чем быстрей, тем лучше. Ты что, сам не понимаешь.
– Ты маршрут изучил? Как туда добираться?
– В общем, летишь до Омска, там тебя встретят. Оттуда, на вертолете до Бычков. По-другому никак, на пути тайга. И одевайся теплее: куртку, свитер, и все такое… Там, даже летом холодно особенно ночью.
– Хорошо, собираюсь, – сказал я и положил трубку.
Я побежал на кухню, откуда доносились голоса. Пришла подруга бабули.
– Здравствуйте. Давно не виделись. Как дела, как самочувствие?
– Здравствуй Алеша. Я то, часто захожу, а вот тебя совсем не вижу. Заработался ты что-то.
– Вот об этом я и хотел с вами поговорить. У меня к вам просьба. Не согласились бы вы, переехать к нам на время моего отсутствия, а то и навсегда если желаете? Видитесь вы часто, ну что вы в такую даль все время ездите. Соглашайтесь.
Ильинична посмотрела хитро на бабушку и кивнула головой. Похоже, они давно все обсудили.
– Вот и хорошо. Бабуль, я уезжаю срочно. Тут такое творится, но раскрыть секрет пока не могу, а вот когда вернусь, расскажу. Тем более, не знаю пока, чем дело закончится.
– Я так и знала, что надолго ты не останешься, – возмущенно развела руки бабуля.
– Ну прости, мне пора.
Я крепко обнял ее, и поспешил в свою комнату складывать рюкзак. В силу своей работы чемодан я не носил. Я вдруг вспомнил про ту фотокарточку, с нарисованной на ней картой, и решил взять ее с собой. Что-то мне подсказывало, что тут есть связь.