Монета золотого запаса
Шрифт:
С этими мыслями я заснул. Я вообще, периодически проваливался в сон. Проснулся от того, что кто-то в соседей комнате за занавеской, разговаривал на повышенных тонах. Голоса были мужские. Я расслышал, как Иван резко высказался: – «Рано делать выводы! Подождем!» После чего, гость ушел, топая разъяренно ногами, и недовольный исходом разговора. Я потерялся в пространстве и не знал, какое время суток. И наконец, я услышал ее голос.
– Проснулся? Кушать будешь?
– Не кушать, а есть! – поправил я.
– А будешь умничать, останешься без обеда.
– Ладно, извини! – исправил я положение.
«И чего, я на нее взъелся? Она же не виновата!»
– Я так понимаю, если обед, значит сейчас день? – попытался наладить разговор с кормилицей.
Да, так и есть. Завтрак ты проспал. Ты есть то будешь?
– Не откажусь, проголодался. А пирог остался? Очень вкусный был.
– Остался. Поешь похлебки, потом и пирог будет.
– Как странно звучит: «Похлебка!»
– Чего тут странного? – посмотрела она косо.
– Сейчас так не говорят.
– А как же?
– Суп или бульон. Если из зелени, – Щи.
– Щи? Щи, у нас тоже готовят.
– Ладно, давай свою похлебку, она мне тоже понравилась, – махнул я радостно рукой.
Олеся, кажется, тоже была довольна. Она исчезла на пару минут за занавеской, и появилась с глубокой деревянной и вырезанными на ней узорами тарелкой в руке. Поставила все это на табурет, возле кровати, или лежанки, (как они ее называют), и расположилась довольно рядом.
– Давай помогу. Она подняла подушку повыше, чтобы мне удобно было сидеть.
– Спасибо, справлюсь. Ты лучше расскажи, кто такой сердитый приходил?
Олеся, размышляя потупила глаза, а после произнесла:
– Отец сам все тебе расскажет.
– Понятно. А тебе значит нельзя?
– Влетит мне. Он сам откроет все, когда время придет.
– И что мне лежать здесь все время в неведении? – ответил нервно я, прихлебывая суп.
Олеся замолчала, по ее лицу было видно, что она хотела что-то поведать, но боялась отца.
– Ладно, не переживай, забудь. Я попытался разрядить обстановку и сменил тему. Сколько тебе лет?
– Скоро двадцать будет.
– Засиделась, значит, в девках?! У вас, староверов, кажется рано замуж выдают, – подтрунивал я, а потом понял, что переборщил.
На этот раз Олеся все же покраснела. Я не хочу пока замуж, и отец меня не гонит, – отрезала она.
– Ладно, извини. Шучу я. Да у вас наверно не за кого.
– Почему же, не за кого! Есть! – выпалила она.
– И за кого?
Тут Олеся осеклась. Поняла, что взболтнула лишнего.
– Ладно, расслабься, я не скажу отцу. И что тут у вас так все засекречено? – огляделся я по сторонам.
– А то, что любопытных много, – съязвила она в ответ. – Ешь давай.
Я улыбнулся, она тоже. Мне понравилась эта девушка, как только я ее увидел. Было в ней что-то непосредственное и дикое, как сама природа. А еще она была красива, – золотоволосая лесная нимфа.
От разговора нас отвлек Иван. Он вошел в комнату с хмурым лицом.
– Олеся, иди-ка воды натаскай, – приказал он.
Я понял, что будет серьезный разговор. Он сел на табурет рядом со мной и призадумался. Я решил начать разговор первым.
– Кто приходил? – спросил я серьезно.
Он взглянул на меня исподлобья, что сказать.
– Ваш сосед, вероятно? – ухмыльнулся я.
– Сосед, – сказал он нахмурив брови.
– Может вы, наконец, скажете, куда я попал и какова моя участь? Чувствую, не сладко мне здесь придется.
– Может, сначала ты расскажешь, зачем ты к нам пожаловал? – задал он встречный вопрос.
– Я же говорил, ученый я. Я правду сказал, золото ищем. Вот если бы рюкзак мой не оставил, то удостоверение увидел, там написано.
– Да прочитал я уже, – махнул он рукой.
– А, все-таки прихватил его?!
– Да взял я твой рюкзак.
– Так что же еще надо?
– Смуту принес ты нам своим появлением в наших местах.
– Вам, это кому?
– Людям нашим.
– Так вас здесь много? Это что, поселение? Как называется? Я хоть по карте сориентируюсь, где нахожусь.
– Никак она не называется. Что ее называть, если только мы о ней и знаем. Только вот пришлым, здесь не рады.
– Так и прекрасно. Отпустите меня с миром, и я уйду, – развел я руками.
– Этого сделать мы не можем.
– Это почему? – напрягся я.
– Так ты же сюда людей приведешь. Я же говорю, нам этого не нужно.
– А если я пообещаю? – посмотрел я ему в глаза.
– Я то, может и поверю, а вот они нет, – указал Иван головой за спину. – Я не один принимаю решение. Если бы они не знали о твоем существовании, а то знают.
– Так ты же сам меня сюда притащил, – возмутился я. – Зачем?
– Так-то оно так. А что мне было делать, бросать тебя там, на съеденье зверям? Если бы ты не был ранен, я бы тебе на глаза вообще не показался, – уверял он. – Обошел тебя стороной, и все.
– А мне что теперь делать? Сначала помог, а потом непонятные разговоры ведешь. Чего вы тут прячетесь, не пойму? Времена давно другие. Может пора, как все нормальные люди начать жить. Детей своих не жалко?
– Ты о своих… беспокойся, – нахмурился он.