Моника 2 часть
Шрифт:
– Да. Я видела у него записку. Но чтобы вы поняли, что я не лгу, вот она. Узнаете?
– О, да! Это невероятно! Я в самом деле расстроен, сеньора. Вы сказали, эта записка может навредить вам?
– О, нет! Сказала, что могла навредить, прочитав которую, человек мог бы плохо ее истолковать.
– Не думаю, что можно истолковать ее. Хуан Дьявол – самый везучий человек, которого мне посчастливилось узнать, поэтому вы любите его. Я помню ваши слова: «Скажите, что эта записка от женщины, которая отдаст жизнь ради спасения Хуана Дьявола…»
– Жизнь можно отдать
– Я хотел увидеть вас и сказать, что после встречи с вами не могу забыть вас, как и Хуана Дьявола. Считаю, что обязан жизнью этому человеку. Однако, я почти ничего не сделал для него, чтобы отплатить, и думал, что восхитительная женщина, которая так страстно его любит, может подсказать, как ему помочь.
– Правда? Вы такой благородный, офицер. И раз уж вы нашли меня, то за оказанную услугу, передав записку Хуану, вы заслужили награду. И я готова платить. Вы бы сказали, что я очень странная женщина, но мне нравится оплачивать долги.
– Вы меня обижаете, сеньора.
– Не думаю, что обижу вас, – отметила Айме, кокетливо взмахнув рукой. – Моя награда символична. Я подумала, что вы чувствуете себя одиноко в Сен-Пьере, возможно, вам понравится прогулка, знакомство с живописными окраинами города. К сожалению, я могу вас сопровождать лишь замаскировавшись. Представьте, что мы на карнавале.
– Вы меня поразили, сеньора; я удивлен и доволен. Едва смею говорить и боюсь показаться нескромным. Вы в самом деле супруга Ренато Д'Отремона?
– Да, но не будем называть имен. В каком часу отправляется ваш корабль?
– В пять утра все будет готово. Через полчаса мы отправляемся. В пять необходимо там быть.
– Вы подождете меня вечером в десять, у входа в эту калитку?
– Конечно. Ясно… – пробормотал лейтенант, удивленный и пораженный. – Я хочу сказать, что я к вашим услугам. Но…
– Я переоденусь в костюм и не забудьте, что заставлять ждать даму – непростительный грех. Меня зовут Айме. Эме меня звали во Франции. Здесь, на этих островах имя звучит неправильно. Хотите, говорите «возлюбленная». Мне нравится. Думаете, я не заслуживаю?
– Вы всего заслуживаете!
Чарльз Бриттон склонился, задохнувшись от волнения, удивления, потрясения, почти испуга, и поцеловал мягкую руку, белую и благоухающую, пока дьявольская улыбка светилась на лице жены Ренато:
– Вашим вторым долгом будет забыть завтра этот вечер и немедленно уехать из Сен-Пьера, как праведник из проклятого города: не поворачивая головы назад. Не спрашивая ни о чем!
– Отец Вивье, вы звали меня?
– Именно так, дочь моя.
– С нетерпением ждала, когда вы позовете. Мне не хватало только вашего разрешения, чтобы снова надеть одежды послушницы. Сестра Мария Консепсьон обещала поговорить с вами. Мне нужно обещание вас обоих. Не запирайте
– От себя никто не скроется, дочь моя. В твоем случае – от собственных чувств. Кроме того, существуют законы. Ты замужем, дала священную клятву, которую не можешь легко разорвать по своей воле.
– Моего мужа я совершенно не волную.
– В любом случае, мы ничего не можем сделать без его согласия, и подозреваю, он его не даст. Кое-кто пришел повидать тебя.
– Хуан! Пришел Хуан?
Моника живо поднялась, ее глаза засверкали. Неожиданный трепет пробежал с ног до головы, словно она очнулась ото сна, губы Отца Вивье улыбнулись с мягкой грустью:
– Нет, дочка, не он. Но твой взгляд достаточно красноречиво показал, какое место в сердце занимает твой муж, которого ты пытаешься покинуть.
– Нет, не он, конечно, не он! – пожаловалась Моника с бесконечной печалью. – Не знаю, о чем я подумала. Он на «Люцифере», в таверне порта или на берегу пляжа, где ему отдается единственная любовь, которая его волнует. Он не вспоминает обо мне. Оставил в монастыре. Возражать он не станет, потому что я его не волную.
– Они очень боятся, что он помешает, желают видеть тебя постриженной.
– Кто они?
– Пока твоя мать. Она ждет в комнате свиданий, с ней сеньора Д'Отремон. Чтобы предпринимать дальнейшие шаги для аннулирования брака, они надеются убедить тебя подписать доверенность, которую ты не хотела подписывать. Хотят сделать все по-быстрому и тайно, пока не изменилось настроение твоего мужа, оставившего тебя здесь. Все-таки прошу тебя не поступать опрометчиво, не передавать в чужие руки такое личное дело. Тем более, когда я увидел твое радостное волнение от встречи с ним. Этот мужчина, которого Бог принес в твою жизнь странным образом, чрезвычайно интересует тебя.
– Нет, Отец, вы глубоко ошибаетесь. На этот раз я согласна с сеньорой Д'Отремон, которая привезла мою мать. Я подпишу что угодно, чтобы вернуть Хуану свободу. Ему все равно, пусть не мешает его жизни, полной приключений такой пустяк, как жена. Я для него меньше тени, призрака, и хочу, чтобы призрак исчез. С вашего разрешения, Отец, я пойду в комнату ожидания и покончу с этим поскорее.
Легкой походкой Моника удалилась в комнату ожидания, а вскоре кто-то ее позвал:
– Эй, хозяйка!
Остолбеневшая от удивления, Моника остановилась у забора, отделявшего монастырь от суетного мира. С трудом верилось, что перед ней стоит смуглая фигурка Колибри, перескочившего через забор с удивительной проворностью, который подкрался тихо и незаметно. Его присутствие снова возродило в душе печаль.
– Колибри! Как такое возможно? Как оказался здесь? Как вошел? Перепрыгнул с улицы?
– Да, хозяйка, я должен вас увидеть, поговорить. Я три раза пытался пройти через большую дверь, но меня не пустили. Прыгнул на повозку, что там стояла, зацепился за ветки дерева, а затем наклонился и скрылся за листьями, потому что здесь без конца ходили сеньориты в белом. Я ждал вас, а потом спустился. Я поступил плохо, хозяйка? Я хотел вас повидать.