Моно логи. Том 6
Шрифт:
Ну, или когда победить болезнь нужно срочно!
Рабочая доза "Ципрофлоксацина" для взрослого человека – 500 мг два раза в сутки.
В тяжелых случаях – 750. Предельная суточная доза – 2 000 мг.
4 000 мг. с большой долей вероятности могут стать смертельной дозой. Почки отвалятся нафиг.
Подумав и перекрестившись, я сожрал 2 000 мг. Четыре таблетки. Предельно допустимую суточную дозу. Да, за раз.
Никогда, слышите, никогда не занимайтесь лечением.
Никогда, слышите, никогда, не устраивайте своему организму столь мощный антибиотический удар.
Сожрал,
Вообще-то я так уже делал. Правда, не 4 таблетки, а всего 2. Рабочую суточную дозу за раз. Рабочую, а не предельно допустимую! Я тогда учился в институте, у меня на носу был какой-то важный экзамен, а под носом были сопли. Много соплей.
Правда тогда мне было 19 лет, и я был гораздо крепче. 31 и 19 – это все-таки существенная разница. Тогда я на утро проснулся помятым и здоровым. В 31 мне, кажется, повезло, что я вообще проснулся.
Я провалился в сон на пару часов. Проснулся я от того, что меня трясло от холода, не смотря на два одеяла, в которые я завернулся во сне. Встал, померил температуру… Комнатная. Ладно, шучу. 35. Это меня обрадовало, значит лекарство действует.
Попытался заснуть снова – не получается. В голову лезет всякая хрень. Фехтующие на шпагах соленые огурцы – были самым логичным из всего того, что возникало в моем мозгу, как только я начинал проваливаться в сон.
К середине ночи я все-таки уснул. Провалился глубоко, в фазу быстрого сна, в которой человеку вообще-то полагается высыпаться, отдыхать и набираться сил. Если, конечно, в вашем организме не расползается по клеткам антибиотик, убивающий все, что способно шевелиться.
Я шел по какой-то серой дороге меж каменных россыпей и огромных валунов. Впереди маячил серый город, очень напоминающий декорации к "Левиафану" Звягинцева. Все вокруг было серым, промозглым, мерзким и пушающим.
И тут из-за очередного валуна передо мной на дорогу выскочил морж. Огромный, мать его, морж, уродливая голова которого возвышалась надо мной на добрых полметра, а бивни которого были длиной с мою руку. И раньше, чем я успел удивиться или испугаться, эта тварь бросилась на меня!
Он сбил меня на землю, придавил ноги своей жирной тушей, и в одно движение вспорол меня своим бивнем от ребер до паха. Джейсон со своим огромным тесаком не справился бы лучше.
Морж засунул голову мне в живот, и с урчанием принялся жрать мои кишки.
Я помню все в деталях. Залитую кровью морду жирной твари, капли крови на жестких усах моржа, и мои кишки, которые он с присвистом втягивал в себя, словно спагетти.
Обычно в кошмарах, когда случалось что-то действительно страшное, меня выбрасывало в реальность. Я просыпался. Иногда – не сразу понимая, где кончается сон, и где начинается явь, но просыпался. Какая-то часть сознания хранила разум от потрясений, но, похоже эту часть сознания антибиотик убил, вместе с вредоносными бактериями.
Огромный морж жрал меня заживо во сне, а я не мог проснуться, потому что не понимал, что сплю.
Вы умирали когда-нибудь во сне? Я – умирал. Боли не было, но зато я отчетливо помню тяжесть моржовой туши, прижимающей меня к земле. Помню даже запах, мускусный звериный, и медный запах моей крови. Помню, как орал и пытался оттолкнуть от себя эту жуткую, терзающую меня морду, а потом лишился сил, закрыл глаза, и умер. Умер, вернувшись в реальность.
Я встал с кровати далеко не сразу. Минут 10 у меня ушло на осознание того, что я почему-то жив. Еще столько же – на попытку понять, что мне просто приснился сон. Один из самых страшных снов в моей жизни. Собственно, он до сих пор занимает почетное второе место в списке ночных кошмаров. Да, бывало и хуже. Безо всяких антибиотиков, просто на фоне дурацких мыслей в голове.
Еще 10 минут я просто пытался заставить тело слушаться меня. Я чувствовал себя так, как будто на меня упал рояль. Ну, или морж. Температуры не было, горло не болело, но я больше напоминал зомби, чем нормального человека.
Часы показывали 7 утра. На ватных ногах я доковылял до кухни, выпил воды, и попытался снова уснуть. Но не смог. Стоило мне закрыть глаза, как я видел моржа. Огромного жуткого моржа с залитой кровью мордой. В тот момент я думал, что вообще никогда не смогу больше уснуть.
Ни на какой поэтический вечер я, естественно, не пошел. К обеду я смог наконец нормально передвигаться по квартире, не держась за стеночку, и влил в себя кружку куриного бульона. Но уже в понедельник я был вполне живчиком, и смог пойти на работу. Болезнь была побеждена, антибиотик не оставил ей ни малейшего шанса.
Ну а я с тех пор боюсь моржей, и по мере сил избегаю антибиотиков. Потому что ну их нафиг! И тех, и других!
12. Екарный бабай
Я не против ругательств. Не против матершины. Я не стану закатывать глаза, если кто-то при мне выразится на великом и могучем русском языке. И уж точно я не стану вести себя как один знакомый моей близкой подруги.
Услышав от красивой девушки слово "жопа", парень расстроился, сказал, что с таким быдлом, как она, дел иметь больше не хочет, и свалил в закат. Подруга пожала плечами, решила, что нафиг ей мужчина, у которого, по всей видимости, жопы нет, и ушла навстречу рассвету. И правильно сделала.
Однако, всему нужно знать меру. Я одно время пытался отучить своего двоюродного брата вставлять "мля" и "на" после каждого слова.
– И тут я, мля, иду, на, спотыкаюсь, на, и такой, на, пиздык, на!
– Жень, ты понимаешь, что ты выдаешь избыточное количество информации?
– Чо, на?
– Твою фразу можно сократить вдвое, если убрать из нее избыточность в виде "на" и "мля". Понимаешь?
– Я, мля, просто так говорю, на!
– Это я понимаю. Но понимаешь ли ты, что ругательство, употребляемое слишком часто, перестает быть ругательством, ибо теряет свою глубину и мощь?
– Чо, мля?
– Если ты материшься, когда идешь, когда ешь, и когда занимаешься сексом, никто не поймет, что у тебя случилось что-то экстраординарное, когда ты упадешь, подавишься, или у тебя случится самый потрясающий в твоей жизни оргазм!