Монохром
Шрифт:
Я поскреб в затылке.
— То есть, если ты обнаружишь на борту вещь или деталь, которая не излучает, она и будет искомым артефактом? А что… умно.
— Пока — лишь гипотеза. Но когда она подтвердится, я обзаведусь еще одной цацкой в придачу к понтовым часикам, которые расклюкал коракс. Сволочь этакая.
— Не веришь, что доберемся до шахты и вернемся с хабаром?
— Страхуюсь.
— Умно, — повторил я, досадуя, что мне первому не пришла в голову столь очевидная мысль насчет вещи, создающей иллюзорный фон. — Теперь даже интересно, что за погремушка столько лет отпугивала сталкеров от баркаса.
Гост двинулся дальше, ведя вдоль стены каюты счетчиком, встроенным в ПДА. Через метр он остановился. Припал ухом к корпусу наладонника. — Заклепка? — спросил я, слюнявя палец.
— Нет. Здесь фон тоже есть, но ниже, чем в остальных местах.
— Дам подсказку за половину стоимости добычи. Согласен?
Гост оторвался от ПДА и обернулся. Я хитро улыбался ему. Пусть проникнется мыслью, что мозги старины Минора тоже кое-чего стоят.
— Если сработает, треть твоя, — наконец сказал он.
— Ищи внутри каюты. Что стоит около этой стенки?
— Кажется… радиоприемник старый.
— Вот и проверяй. Чего встал?
Гост хмыкнул и полез в каюту, подсвечивая себе экранчиком.
— Эй, Минор, — позвал наш долговязый капитан с носа «Федерации». — Как двигло?
Я демонстративно приложил наслюнявленный палец к кожуху и тут же отдернул. Зашипело.
— Горячо. Как и пять минут назад.
— Дрой, самый тихий ход! Пусть машинка передохнет, — скомандовал Зеленый. — Рукоять не сломай опять, вандал.
Дрой поворчал, но указание выполнил. Шум мотора стал тише — словно из ушей выбили невидимые пробки. Гост выбрался из каюты и развел руками:
— Ты был прав, родной. Похоже, искомый предмет — это древний радиоприемник.
— Дедукция, пижон, — беззлобно отшутился я. — Кстати, ты будешь забавно смотреться с приемником наперевес.
— Скорее всего не весь прибор аномальный, а какая-то деталь. Начну разбирать — выясню, какая именно.
— Удачи.
Гост скрылся в каюте и почти сразу появился снова, держа в руке ветхий кассетник со встроенным радио. «Озака» гласила наполовину стертая надпись. Возможно, у кого-то постарше гаджет всколыхнул бы перестроечные воспоминания о засилье дешевой китайской техники, но меня хлам-набор оставил равнодушным.
Шнур питания болтался возле ноги Госта, как хвост мертвой змеи. Он как бы служил символом не только этому полупроводниковому гробику, но и всей эпохе перестроечной смуты.
К нам подошел Зеленый, без интереса взглянул па магнитофон.
— Может, у вас и кассеты есть? Давайте дискотеку забацаем, а то, смотрю, делать нечего.
Гост в двух слонах объяснил ему суть своего предположения и принялся отколупывать ножом крышку деки. Пластмасса хрустела и крошилась. И вот, когда деталь уже практически вылезла, из динамикой раздался треск.
Я вздрогнул, а Гост от неожиданности выронил кассетник из рук. Магнитофон грохнулся на палубу, и шелест помех немедля стих.
— Ёшкин дрын… — слетело у меня с губ.
— Это ты мягко выразился, — признался Гост. — Я ж дураком чуть не стал.
— Батарейки надо вынимать, — сказал Зеленый. — Давайте ужин соорудим.
— Да, пожрать — это тема, — согласился я.
Гост поднял приемник, взвесил его на руке и снял заднюю крышку. Сглотнул. Медленно развернул магнитофон, показывая нам пустые гнезда.
— Опа-па, — только и сумел сказать Зеленый. — Но как же…
Он осекся. А у меня в груди возникло щемящее чувство давно минувшего. Дежа-вю. Где-то я уже встречал похожий аппарат… Радиола! В подвале Лиманска, когда мы с Латой пережидали выброс! Тогда, помнится, прибор тоже поймал какую-то волну, несмотря на то, что на принимающем устройстве физически не могло быть напряжения, а антенна экранировалась толщей земли и бетонными стенами.
И сигнал в том подвале был четкий.
Но ведь теперь-то нет никакого выброса…
Птичка-интуиция проснулась за секунду до того, как началось. Но она повела себя не как обычно: пернатая словно бы затравленно защебетала в самом дальнем уголке сознания.
Она не предупреждала, не паниковала, не издевалась.
Моя птичка-интуиция впервые не знала, как отреагировать на то, что случилось секунду спустя…
По мембране динамиков пошла вибрация, магнитофон затрясся в руках Госта, и тот вновь уронил его, автоматически шагнув назад. С запада стрельнул одинокий луч солнца, но после этого небо стремительно приобрело насыщенно-бордовый оттенок, и темных туч на фоне зарева практически не стало заметно.
— Выброс? — несмело промолвил Зеленый. — Это ж… невозможно… так быстро.
— Плевать! — крикнул Дрой от штурвала. — Тут есть трюм?
— В каюте — люк, — не двигаясь с места, промолвил Зеленый. — Но там уместяться от силы два человека.
— Сейчас начнется, — задрав голову вверх, сообщил Гост. В стеклах его маски отражались черно-кровяные разводы небес. — Обидно.
— А где гром-то? — спросил я.
Все обернулись ко мне в порыве такого праведного гнева, словно я дал команду «на старт» концу света, а не задал тупой и донельзя риторический вопрос.
— Вы просто лучитесь позитивом, — огрызнулся я на сталкеров.
Если верить накопленному опыту, вот-вот должна была начаться шумовая феерия и выброс аномальной энергии, который мог стать последним для пятерых болванов, решивших поиграть с Зоной в догонялки. Но события развернулись с точностью до наоборот. На реку упала выжигающая слух тишина.
Оборвался далекий вороний крик. Исчез булькающий звук за кормой. На полутакте замерло глухое хлопанье передаточного механизма. В стылом полумраке, пробитом светом прожектора и тонким лучом Лёвкиного фонарика, не стало слышно даже тарахтения поршней, хотя, судя по выхлопу, двигатель не заглох.