Монохром
Шрифт:
— Он вам рассказывал, что произошло в шахте?
— Нет.
— Хочет вернуться и справиться с процессом превращения… Идиот. — Визитер молниеносно приблизился ко мне на расстояние удара. Я замер, вцепившись в штурвал. Стало совсем неуютно. — У него есть… вещь, которая нужна мне.
— Валик и белила? — Острота слетела с языка по привычке. Я поправился: — Без обид. Ничего личного, просто уж больно ты… темненький.
— Это не главное. — Черномордый придвинулся еще ближе, и я с ужасом почувствовал острия когтей на ребрах. Зловещий шепот пробрал до костей: — Главное, что с «жемчугом» я смогу вернуться домой.
— Заждались, наверное… — По боку потекла теплая струйка. — Ох! Тихо, тихо… Брось царапаться. Ты хоть не заразный?
— Мы с Коломиным вместе служили. Тряслись в одной «вертушке», когда все звено навернулось… Было страшно, связь прервалась… Чтоб от выброса спастись, в шахту спустились… Уже догадались, что операция провалилась… — Угольник умолк. Сам, видно, понял, что начинает путаться.
— Теперь бойцы, у которых есть «жемчуг», идут домой.
— А те, у кого нет, пытаются отнять, — продолжил я. — Толком не понимаю, о чем ты, но логика подсказывает…
— Здесь все друг у друга отнимают, — презрительно перебил визитер, слегка ослабив хватку. — А я ведь совсем недавно стал таким.
Он повернул ко мне часть физиономии, которая до этого утопала в густой тени. Я отшатнулся. Между антрацитовыми пятнами виднелись прожилки светлой человеческой кожи. Краешек глаза еще слезился, роговица блестела полупрозрачной пуговицей.
— Я здесь чужой, — совсем тихо сказал он.
— Да я тоже не родной, — ответил я, отчаянно пытаясь сообразить, как вырваться из мощных лап и не покалечиться. — Так… приживала.
— Ищешь способ слинять? — понимающе ухмыльнулся `yгольник. — Спроси своего проводника…
Выстрел громыхнул над самым ухом, и я на время оглох. Частички пороха обожгли шею, заставив дернуться и вскрикнуть от боли в груди. Когти визитера располосовали кожу и скользнули выше, к глотке, но это скорее был рефлекс, чем осознанное действие `yгольника. Поэтому я успел увернуться: убрал башку в сторону, изо всех сил оттолкнул тяжелое тело и схватился за спасительный «калаш». Правда, теперь он был не нужен.
Из крошечной дырочки в иссиня-черном виске толчками вытекала кровь. Или какая-то темная жидкость, которая заменяла кровь этим существам. Взгляд помутнел, наполовину мутировавший глаз закатился. Труп `yгольника осел.
Лёвка еще некоторое время продолжал стоять, держа «Гром» в боевом положении — прикладом к плечу. Из ствола вилась струйка дыма, задорно подхватываемая ветерком.
— Штурвал мозгами заляпал, — сказал я, слабо слыша собственный голос.
— Чай готов, — ответил Лёвка.
— Ты вовремя. — Я скосил глаза на `yгольника. — Велосипедист?
— Он самый. В трюме отсиделся, наверное.
— Лихо ты его.
— Он хотел отнять то, что принадлежит мне.
В бедном моем лысом черепе гремел колокольный звон почище кремлевского. Фразы я читал по губам.
— Знакомцы, я так и понял. А ты, стало быть, Коломин?
— Сержант Лев Коломин. — Лёвка не стал отпираться. — Всё еще хочешь поговорить?
— О, теперь даже сильней. Аж яйца от хотения сводит.
Подскочил злой Дрой с «Потрошителем» наперевес, следом подтянулся Зеленый и смерил недовольным взглядом Лёвку. Затем посветил фонариком внутрь кабины.
— Без билета на борт просочился, — попытался отшутиться я, ощупывая царапины на груди. Мне хотелось покалякать с Лёвкой наедине. — Кондуктор уже во всем разобрался, идите баиньки…
— Хватит паясничать, брат, — резко оборвал меня Дрой и повернулся к бывшему отмычке. — Если не хочешь, чтобы я тебя в речку выкинул, рассказывай все начистоту.
— Дешевый гопник, — сказал тот, игнорируя ветерана, и вытолкнул ногой тело `yгольника из рубки. Труп перевалился через комингс и уткнулся в бортик. — Если бы вместо болтовни сразу на меня напал — мог бы убить. А так… сплошная театральщина получилась.
Я отметил, как губы Дроя поджались, а кулак стиснул рукоять дробовика. Зря парень так нечутко относится к просьбам нашего веснушчатого друга — казус может выйти неимоверный.
— Видно, ты не понял, щегол, — выдохнул Дрой и резко взмахнул «Потрошителем».
Я и заметить не успел, как Лёвка ушел с линии атаки. Дрой, похоже, не целился ему в мурло, а всего-то хотел выбить оружие, но и этот трюк не удался. Дробовик словил воздух, и сталкера по инерции увлекло вперед. Парень тут же обогнул его, оказался за спиной, выбил ствол и подхватил сзади за шею.
— Не двигайся, сломаю.
Дрой застыл, как истукан. Не ожидал он от юнца такой прыти, прямо скажем. В тесной кабине было непросто столь изящно увернуться от удара и обезоружить опытного бойца.
Реакция, точность исполнения приема, хладнокровие — все это окончательно укрепило меня в мысли: Лёвка не простой паренек, прошедший ускоренный КМБ Зоны. Фига два. За годик внутри Периметра можно научиться обращаться с оружием, ходить десяток-другой километров в полной выкладке по пересеченной местности, огибать стороной ловушки и на слух отличать очередь, пущенную из АК, от стрельбы из «Гадюки». Можно, если повезет, стать неплохим следопытом. Можно, коли не сдохнешь, отточить кое-какие дипломатические навыки. Но за год нельзя стать профессионалом.
А Лёвка профессионал высшей категории не только потому, что умеет, если не больше, то уж точно не меньше нашего. Он профи, ибо не болтает лишнего и зачастую старается прикинуться лошком.
Я аккуратно прислонил дуло автомата к паху паренька и сказал:
— Отпусти старину Дроя, иначе твой мини-сталкер станет вдвое короче.
Лёвка не послушался, но нахмурился — значит принял к сведению.
Некоторое время мы стояли плотной скульптурной группой под покровом ночи. Прохлада и мерное урчание мотора остужали пыл, но первый шаг никто сделать не решался. Подошел заспанный Гост.