Монстр с нежным сердцем
Шрифт:
— Папочка, что тут случилось? — прозвенел нежный девичий голосок, возвращая Гарри рассудок и самообладание. А ответ «вампира» окончательно успокоил его.
— Не знаю, дочка. Что-то с нервами у юноши…
— Это Гарри, папа, — подошла Гермиона. — Он тебя искал, хотел с тобой познакомиться.
— О, понятно. Ну вот он — я! — красноглазый профессор широко оскалился, и Гарри на сей раз рассмотрел, что клыков-то как раз и нет, а были сильно оголенные десны, из-за чего зубы казались редкими и длинными. Профессор Хирш страдал очень редкой формой порфирии. Высокие залысины и фарфорово-тонкая пергаментная кожа подтверждали болезнь,
— Простите за вторжение, — пробормотал Гарри. Покосился на шкаф. — Очень интересные книжки…
— Понимаю, — снова улыбнулся Рихард Хирш. — Хотите, я подарю вам сочинения Свифта? Лемюэль Гулливер весьма колоритный персонаж.
Отказываться Гарри не стал и получил в подарок пухлый том с описанием странствий Гулливера. И всю дорогу обратно прижимал книгу к груди, ощущая сильную вину за свое любопытство. Стыдно ему стало за свою легкомысленность. Не раз Гарри потом возносил хвалу господу, что у него не оказалось с собой оружия, что Джон накрепко вбил в голову постулат — вампира можно победить только серебром и крестом, ведь благодаря этому он даже о палочке не вспомнил, а то бы точно натворил бед, напав на профессора в его собственных покоях…
А время шло. Подрастали дети, рождались новые каждые год-два, пополняя ряды учеников взамен уходящим выпускникам. Это был бесконечный поток, неиссякаемый ручей: к устью в большой мир утекал счастливый обладатель диплома с аттестатом Мага, а с истока подплывал первачок, с восторгом знакомящийся с буквами.
Среди подростков зарождались и зрели драмы, вспыхивала и расцветала Первая Любовь, разбившая не одно сердце. То и дело профессора натыкались в разных затемненных уголочках на юные парочки Ромео и Джульетт. Мягко пожурив романтиков и разогнав их по постелям, беззаботно шли дальше.
В семьдесят втором по залету женили Монти: двадцатидвухлетний сопляк заделал школьнице ребёнка, и той пришлось рожать в девятнадцать. Нежданного малыша назвали Марволо. Гарри только хмыкнул, приветствуя первого знакомого из будущего — Марволо Мракса… Его родители, Монти и Стефания, женатые насильно вначале, однако, стерпелись и прилюбились друг к другу, зажили вполне мирно, в душе и ладе. Через пять лет назрела новая свадьба — сочеталась браком самая долгожданная для Гарри пара: Персиваль Дамблдор и Кендра Никум. Рам, которому исполнилось семьдесят семь, аж расплакался, проведя свою луноликую принцессу к алтарю и передав жениху. Счастье отца было очевидно — дети выросли вместе, девочка всего на год была младше, но Перси всегда защищал её, закрывая собой от страшных гусей и индюков. Как же уморительно это выглядело: злобно шипящий гусак, распахнув крылья, прет на малышей, напуганная Кендра срывается в плач, а Перси, этот маленький трехлетний рыцарь, грозно топает ногами на гусака и мальчишечьим баском кричит:
— Пошел в суп, дурак!
И что вы думаете? Гусь лысеет! Лишившись всего оперения, полностью деморализованный птиц, раскинув маленькие ощипанные крылышки, с паническим гоготом драпает со всех ног, препотешно виляя лысой попкой… И не только Кендру Перси защищал, а и тех, кто рядом окажется. Шла как-то группа ребят от Хогсмида, да и решили путь полем срезать. Перелезли через ограду и потопали, весело переговариваясь. А у Цезаря, быка племенного, несварение случилось… Слишком поздно дети обнаружили, что на них несется очень раздраженный бык. Но, к счастью, поблизости случился и Перси.
А Кендра и Перси дальше по жизни пошли: учились вместе, зрели и взрослели вместе. Это была, пожалуй, самая неразлучная пара на всей памяти Хогвартса. С самого раннего детства и до сего дня рядышком, везде и всегда.
Глава 20. Вилли Винки
С рождением детей Кендра и Персиваль не стали торопиться, решив сперва на ноги покрепче встать. К их решению Гарри отнесся с пониманием, попросив лишь об одном — не покидать Хогвартс совсем. А если придется, то поселиться хотя бы неподалеку. К просьбе Гарри неожиданно серьезно отнеслись Рам, Брайан и Найджел, втроем дружно насев на молодых.
— Гарри прав, дочка, не уезжай далеко, — со слезой в голосе взмолился Никум. Дамблдор грозно пророкотал:
— Будьте лучше на глазах, ребята, целее будете! А то ж хрень непонятная в мире происходит…
— А если надо, велю вам дом в Хогсмиде построить! — внес свою лепту директор Блэк. Подумал и добавил: — А ещё лучше: семейные покои вам в замке отведу.
Перси с Кендрой только моргали опасливо, с почтением внимая речам старших магов, умудренных жизнью и многолетним опытом за плечами. Дождавшись разрешения покинуть кабинет, послушненько выскользнули за порог, но вместо того, чтобы спуститься вниз по винтовой лестнице, приклеились ушами к двери, надеясь-таки вызнать причину странной просьбы.
— Думаете, останутся? — неуверенно спросил Дамблдор. — Может, надо поподробней объяснить?
— А мы знаем эти подробности? — съязвил Блэк. — Всё, что мы знаем, это то, что в будущем половина персонала померла вместе с Хогвартсом. Как такое объяснишь? Только психику ломать. Так что лучше пусть дети на глазах будут безо всяких разъяснений. Нормальными.
— Да! — поддакнул Никум. — А то больно страшно Гарри отреагировал на имя моей дочки. Как будто привидение увидел! Сдается мне, что Кендрочка до рождения Гарри умерла… — Рам тихо всхлипнул.
— Ну-ну, будет тебе… тише, родной. Вот, глотни, полегчает… — Далее послышались легкие пошлепывания и звон стекла. Кендра круглыми глазами посмотрела на мужа. Тот озабоченно хмурился и кусал губу, тоже сильно обеспокоенный подслушанным разговором. Поняв, что больше ничего нового они не услышат, парочка тихонько смылась, удрав к себе. Очутившись у себя в комнате, Перси недоуменно вопросил:
— Всегда задавался вопросом, кто такой этот Гарри де Нели? Откуда у него такие странные знания?
— Я слышала, что он в будущем побывал, — робко вставила Кендра.
— Да, верно, — напрягся Перси, припоминая обрывки услышанного. — И что-то страшное он там видел.
— Мертвый Хогвартс, — боязливо шепнула Кендра. — И из персонала половина — мертвы…
— Ужас! — передернулся ражий молодец. Посмотрел на жену. — Слушай, а может, ну их, Насыпные нагорья с Годриковыми впадинами? Ну зачем нам какие-то чужие городишки? Чего мы там не видели? Достаточно того, что мы с родителями туда ездим на могилки бабушек-дедушек. Мы с тобой здесь родились-выросли и других родин не знаем…