Монстр
Шрифт:
– Мам?
– Что, милый?
– Если они были женаты, почему у них разные фамилии?
У вас с папой фамилия одна.
– Да, Дэнни, но мы-то не знаменитости, - сказал Джек.
– Знаменитые женщины сохраняют свою фамилию даже после того, как выйдут замуж, потому что фамилия - это их кусок хлеба с маслом.
– Хлеба с маслом, - повторил совершенно заинтригованный Дэнни.
– Папа хочет сказать, что люди привыкли ходить в кино и смотреть на Мэрилин Монро, - сказала Венди, - но им может не понравиться, если они придут и увидят Мэрилин Миллер.
– Почему? Это все равно будет та же самая
– Да, но...
– она беспомощно посмотрела на Джека.
– - Однажды в этом номере останавливался Трумэн Капоте, - нетерпеливо перебил Уллман. Он открыл дверь.
– Это было уже при мне. Ужасно милый человек. Европейские манеры.
. Ни в одном из этих номеров не было ничего примечательного, (вот только луков, которые не переставал упоминать мистер Уллман, там не было) ничего, что испугало бы Дэнни.
Фактически на четвертом этаже Дэнни встревожило ещё только одно; но почему - он не мог сказать. А встревожил его огнетушитель на стене в том месте, где коридор сворачивал, возвращаясь к лифту. Тот, раскрытый, зиял в ожидании, как рот, полный золотых зубов.
Огнетушитель был несовременным; плоский шланг, раз десять обвивавший его, одним концом крепился к большому красному вентилю, а другой заканчивался латунным наконечником.
Витки шланга удерживал красный металлический обруч на шарнире. В случае пожара можно одним сильным толчком откинуть такой обруч с дороги - и шланг ваш. Это Дэнни понимал, ему хорошо удавалось сообразить, как работают вещи. К тому времени, как Дэнни стукнуло два с половиной, он уже отпирал защитные дверки, которые отец сделал на верхней площадке лестницы в их стовингтонском доме. Он понял, как работает замок. Папа называл это сноровкой. У некоторых сноровка была, а у некоторых - нет.
Этот огнетушитель был постарше тех, что случалось видеть Дэнни например, в детском саду, - но ничего сверхнеобычного в этом не было. Тем не менее шланг, свернувшийся на фоне голубых обоев, как спящая змея, рождал в мальчике смутное чувство тревоги. Так что, свернув за угол, он обрадовался, когда шланг скрылся из вида.
– Естественно, все окна следует закрыть ставнями, - сказал мистер Уллман, когда они снова зашли в лифт. Кабина у них под ногами ещё раз неловко села.
– Но особенно меня беспокоит окно в президентском люксе. Обошлось оно нам в четыреста двадцать долларов, а ведь прошло больше тридцати лет.
Сегодня замена такого стекла обойдется в восемь раз дороже.
– Я закрою, - сказал Джек.
Они спустились на третий этаж, там были другие номера, а коридор оказался ещё извилистее и поворачивал ещё чаще.
Теперь, когда солнце зашло за горы, свет в окнах начал замет
но убывать. Мистер Уллман показал им один или два номера, и на этом все кончилось. Мимо номера 217, насчет которого предостерегал Дик Холлоранн, он прошел, не замедляя шага.
Дэнни посмотрел на неброскую табличку с номером, одновременно очарованный и встревоженный.
Потом - ещё ниже, на второй этаж. Там мистер Уллман не стал показывать комнаты, пока они не оказались у самой покрытой толстым ковром лестницы, которая вела назад в вестибюль.
– Вот ваша квартира, - сказал он.
– Думаю, вы найдете её подходящей.
Они вошли. Дэнни взял себя в руки - мало ли, что там могло оказаться. Там не оказалось ничего.
Венди
Президентский люкс своей холодной элегантностью вызвал у неё чувство неловкости, собственной неуклюжести. Очень здорово посетить отреставрированное историческое здание, где в спальне висит мемориальная табличка, гласящая: "Здесь спал Авраам Линкольн", или "Здесь спал Франклин Рузвельт", но совершенно другое дело - представить, как лежишь с мужем среди целых акров постельного белья и, может статься, занимаешься любовью там, где случалось лежать самым великим (во всяком случае, самым могущественным, поправилась она) в мире людям. Но эта квартира была попроще, более домашней, она прямо-таки манила к себе. Венди подумала, что без особого труда сумела бы мириться с ней до следующего лета.
– Тут очень приятно, - сказала она Уллману и услышала в своем голосе благодарность.
Уллман кивнул.
– Простенько, но подходяще. В сезон тут живут повар с женой или с помощником.
– Тут жил мистер Холлоранн?
– вмешался Дэнни.
Мистер Уллман снисходительно склонил голову.
– Именно так. С мистером Неверсом.
– Он повернулся к Джеку и Венди. Тут гостиная.
Там стояло несколько стульев, с виду удобных, но недорогих; кофейный столик - когда-то он стоил немало, но сейчас с одного бока у него был отколот длинный кусок; две книжные полки (Венди с некоторым изумлением отметила, что они битком набиты сборниками обозрений для читателей и трилогиями "Клуба детективных романов" сороковых годов); и казенный телевизор неизвестной марки, куда менее элегантный, чем консоли из полированного дерева в комнатах.
– Кухни, конечно, нет, - сказал Уллман, - но есть подъемник для подачи блюд. Квартира находится прямо над кухней.
– Он сдвинул в сторону квадратный кусок обшивки; открылся широкий квадратный поднос. Уллман подтолкнул его и тот исчез, обнаружив позади себя направляющий трос.
– Тайный ход!
– возбужденно заявил Дэнни матери, потрясающая шахта за стеной мигом заставила позабыть все страхи.
– Прямо как в "Эббот и Костелло встречаются с монстрами!"
Мистер Уллман нахмурился, но Венди виновато улыбнулась. Дэнни йодбежал к подъемнику и заглянул в шахту.
– Сюда, пожалуйста.
Уллман отворил дверь в дальнем конце гостиной. Она вела в широкую и просторную спальню. Там стояли две одинаковые кровати. Венди взглянула на мужа, улыбнулась, пожала плечами.
– Нет проблем, - ответил Джек.
– Мы их сдвинем.
Мистер Уллман, искренне озадаченный, оглянулся.
– Простите?
– Кровати, - любезно пояснил Джек.
– Их можно сдвинуть.
– О, конечно, - сказал Уллман, мгновенно смутившись. Потом его лицо прояснилось, а из-под воротничка рубашки вверх пополз румянец.
– Как угодно.
Он проводил их обратно в гостиную, ещё одна дверь оттуда открывалась в другую спальню, где стояла двухэтажная кровать. В углу лязгал радиатор, а коврик на полу был украшен кошмарной вышивкой: кактусами и шалфеем. Венди заметила, что Дэнни уже положил на него глаз. Стены комнаты, не такой большой, как соседняя, покрывали панели из настоящей сосны.
– Док, как по-твоему, выдержишь ты здесь?
– спросил Джек.
– Еще бы. Я буду спать на верхней койке, ладно?
– Как хочешь.