Монстрология
Шрифт:
Монстролог заметно поменялся в лице.
— О том, как она стала такой?
— Да. И что вы пытались ей помочь.
Алгор встал с места и подошел к небольшому камину. Я тоже стала замечать, что в комнате похолодало. Некоторое время он молчал и только когда пол и стены залил оранжевый свет пламени, сказал:
— Она вообще была весьма одаренной девушкой. Не буду скрывать, мне нравилось с ней работать. Разделяла мои взгляды и была очень верной. Встретить вторую такую практически нет шансов.
Я снова взяла бокал и на это раз сделала слишком большой глоток. Преподаватель говорил о ней, словно о первой любови.
— Мне ее ужасно жаль, — добавил он. В его голосе я услышала неподдельную грусть. — Кийярин так и не сказала, что с ней случилось. Однажды я встретил ее уже после этих страшных событий. Узнала меня, но совершенно была не рада видеть. Вела себя, как… как… сложно объяснить даже. Она сильно изменилась и не в самую лучшую сторону.
— Жаль ее, — пробормотала я.
Алгор посмотрел на меня с грустной улыбкой.
— Только ей об этом не говори, — усмехнулся он. — А то меня в прошлый раз чуть не растерзали монстры.
Я натянуто улыбнулась и посмотрела на огонь.
Мэтр снова сел за стол и подлил нам вина.
— Сегодня необычный вечер, Райя.
— Правда? А я ужинаю при свечах постоянно, — пошутила я.
Алгор усмехнулся и, протянув руку, коснулся моей ладони. Чуть сжал ее. В его взгляде было столько нежности, что невольно захотелось прильнуть к нему.
— Монстр всех подери, Райя, но я тебя никому не отдам, — неожиданно сказал он. — Я знаю, ты будешь злиться и отпираться, но я тебя никогда не отпущу. Можешь даже не надеяться на это.
От этих слов сердце перевернулось в груди.
— Звучит, как угроза, — нервно усмехнулась я и снова сделала большой глоток вина.
Монстролог осторожно приподнял мою руку и, следя за реакцией, легонько коснулся губами костяшек. Воспоминания о ссоре заставили мой разум охладеть, и я настойчиво вытащила руку из его ладони. Мэтр своей досады не показал, но было видно, что его не обрадовало мое действие.
— Сегодня, родная, можешь спросить про все что угодно, — сказал он. — И я отвечу чистейшую правду.
— Про все-все?
Алгор кивнул.
Для меня это стало неожиданностью. Хотя честность его слов никак не проверишь. Но все-таки такой шанс упускать нельзя.
— О чем вы подумали в день, когда встретили меня? В том зале?
— Удивился, увидев девушку — жертву инкуба. И подумал, что такую неплохо бы взять в ученицы. Люди, чьи судьбы связаны с трагедией из-за монстров, нередко становятся лучшими монстрологами.
Я за последнюю фразу зацепилась, как за сигнальный огонек.
— У вас было тяжелое прошлое?
Мэтр неопределенно покачал головой.
— Можно и так сказать. — Дожидаться вопроса, он не стал и сразу ответил. — Моего отца растерзал оборотень, когда мне только исполнилось восемнадцать лет. Именно поэтому я стал монстрологом.
— Ох, я не знала. Простите.
— Не бери в голову, родная. Это было давно, и горевать на протяжении всей жизни нет никакого смысла. Все равно это отца не вернет.
В его словах была логика, потому что своих родителей из головы я не выпускала. Порой мне казалось, что я единственный человек, который не выдержал давления груза жизни. Во что я превратилась за последние месяцы? В капризную девчонку, которая никого не хочет подпускать, а потом жалеет себя за то, что у нее никого нет? Да, именно так.
— У вас с Кийярин что-то было? — задала я вопрос через силу, желая знать ответ, но боясь услышать его.
— Нет, — покачал головой монстролог. — Не сложилось. У нее слишком вспыльчивый характер. Мы часто ругались с ней. Вряд ли бы у нас что-то сложилось.
— А меня за что полюбили? — неожиданно спросила я и запоздало захлопнула рот.
Глаза мужчины в полутьме блеснули.
— За все.
— Даже за способность попадать в беду?
— За это особенно сильно.
Эти слова стали бальзамом для души. И, признаться, я даже готова была его простить. Вот только упрямство не позволяло.
— И…что бы вы сделали, если б я все-таки ушла?
Алгор легкомысленно пожал плечами.
— Вернул бы.
— А если бы я не захотела возвращаться?
— Вернул бы связанной.
Мое лицо вытянулось одновременно от удивления и возмущения.
— Это шутка, — выставил он перед собой руки.
От улыбки мэтра мне вдруг стало понятно, что в ней есть доля правды.
Какое-то время я сидела, уставившись в бокал вина, который успела осушить примерно наполовину. Хотелось задать очень много вопросов, но они были слишком уж личные.
— Почему вы называете девушек меликэ?
— Потому что милые озорницы.
— И много их было? — с укором спросила я.
На губах монстролога появилась улыбка.
— Ты ревнуешь?
— Здесь вопросы задаю я, — ответила деловито, подавив смешок.
— Не считал.
Я почувствовала, как лицо начинает полыхать. Если бы он точно сказал сколько, то еще ладно. Но с какой именно девушки надо вдруг сбиться со счета.
Мою реакцию мужчина заметил и теперь пил вино и улыбался.
— Родная.
— Райя, — напомнила я.
— Нет, — покачал Алгор головой. — Моя родная. Та, которую я всем сердцем люблю.
Ну вот что он делает?
Я почувствовала, как начинаю таять. Вернулось былое ощущение тепла и нежности. Даже пальцами вцепилась в край стола, чтобы хоть как-то попробовать себя удержать. Еще рано его прощать.
— Обязательно добьюсь твоего прощения, милая, — уверенно сказал он. — Никогда тебя никому не отдам.
Неожиданно раздался стук в дверь.