Монстры, с которыми мы живем
Шрифт:
– Скажите, а у Вас хоть когда-нибудь бывали в жизни депрессии? – неожиданно для себя задала я вопрос.
– Конечно. У каждого из нас часто возникают спады. Очень часто. В суете мира и в вечной погоне за собственными достижениями и социальными «нормами» сложно иногда просто остановиться и оглядеть мир вокруг. Созерцать. В этом цикличном круговороте дней мы забываем о себе и наших истинных потребностях.
Вчера я была на улице. «Что ж здесь необычного?» – спросите Вы. А необычного очень много. Оказывается, небо было василькового цвета, в воздухе пахло весной, и маленькие капельки талой воды весело пытались скатиться с крыш и упасть на лоб, добравшись до губ… И так, чтобы обрадовать человека и задержаться над верхней губой. И человек уж сам делал выбор – смахнуть немедленно каплю, раздраженно сетуя на
Когда ты имеешь дар созерцать мир, быть из позиции наблюдателя – с тобой неожиданно может случиться счастье. Вот будешь идти и раз… – оно с тобой приключилось. Главное – научиться подмечать. А до этого тысячи мыслей были у меня в голове.
И одно осознание, которое пришло в момент отрезвляющей капельки, и которым я хочу с Вами поделиться, будет касаемо человеческого существа. Мы поговорим с Вами о взаимоотношениях. В моей жизни ранее так же было полное обесценивание. И более того, скажу Вам, даже был подобный брак, где я была удобной. Но вывод, который сделала я – никогда никого нельзя держать рядом. Мы ошибочно считаем, что люди вокруг делают нас сильнее или, наоборот, забирают у нас опору. Нет, нет и ещё раз нет. Мы сами отравляемся нашими интерпретациями. Люди объединяются в слабом выборе. Они зарываются во внутренней скорби о неуспешности, невозможности, ограничениях. И самое ужасное – они начинают подражать либо подстраиваться, теряя себя. За каждой успешной личностью стоят километры ошибок, падений, боли, предательств, спадов, разочарований и обесценивания. И, конечно, освистывающий гул безучастной толпы. Но почему люди достигают успеха? В чём их отличие? Ответ прост: выносливость и вера. То жгучее желание реализовать, такое же сильное, как и желание дышать. Вот и весь секрет. А все остальные люди, которые будут встречаться на пути, рано или поздно будут уходить. Отпускайте и созерцайте. Так нужно. Главное – идти. Мы живём в круговороте дней и очень часто настолько окунаемся в свою боль, что если спросить у человека, какого цвета сегодня небо, человек Вам не скажет, так как он был погружён в себя…
Я была очень удивлена этой откровенностью. У Марии Фёдоровны были отношения, где её не уважали? Не ожидала такое услышать.
– И да, я была в таком браке, из которого успешно ушла, – продолжила она. – Я Вас очень понимаю и поддерживаю. Мне потребовались годы психотерапии, чтобы исцелиться. И у меня получилось.
– Значит, и у меня получится.
– Получится.
– Мария Фёдоровна, знаете, мне очень часто снится эта моя река… Мне там так хорошо и беззаботно. Там я жива.
– Спешу Вам напомнить, что Вы ещё и здесь жива. И будете ещё жить очень долго счастливой жизнью.
– Я смогу?
– Сможете. Чего же мы тогда здесь собрались?
– Мне страшно.
– Не бойтесь. Всё будет отлично.
– Спасибо Вам. Знаете, мы подбираемся с Вами к самому сокровенному.
– Знаю. Хорошего дня, – улыбнулась Мария Фёдоровна. Сегодня она стала мне ближе.
Выйдя на улицу, я увидела удивительно красивое небо. И правда, поднять голову вверх и вдохнуть полной грудью – это в современном мире не позволительная роскошь. И если сильно присмотреться, в причудливых формах облаков можно увидеть кроны листвы, склонившейся над моей родной рекой…
С надеждой в груди я зашагала к своей остановке…
Глава 5
• Радуга •
– Добрый вечер, Мария Фёдоровна. Вы не поверите – я так ждала нашей встречи!
– Это радует. Как Вы? Как самочувствие?
– Намного лучше. Намного. Знаете, я как будто постепенно начинаю жить. Вот честно, по-настоящему жить. Удивительнейшее чувство! Удивительное!
– Я счастлива, что Вам легче! – по-детски искренне сказала она. – Счастлива!
– Сегодня я очень хочу рассказать Вам об одном из самых главных моментов
– Какой Вы вывод сделали?
– Что больше никогда не дам себя в обиду, никогда! У меня есть я.
– Это очень правильное и мощное умозаключение. Я Вас хвалю. Вы – огромная умничка. Спасибо Вам. Ну что же, приступим.
– После происшедшего моего приключения с Виктором моя мать рвала и метала. Меня тягали по всем гинекологам, все в один голос говорили, что я «девочка». Для мамы это было на тот момент важнее всего на свете.
Столько всего я натерпелась, жуть. Но мама мне не доверяла. В общежитие жить она меня не пустила. «Ты должна быть под контролем, своей промежности не хозяйка, вон, ухажеров позавела, чуть девку не испортили». По этой причине приходилось ездить каждый день на электричке на учебу и обратно. И не дай Бог было задержаться на пару минут.
У меня появилась подруга Наташа. С ней я прямо вкусила жизнь. Ну точнее, как, она сидела со мной за одной партой и рассказывала, как она встречается с мальчишками и что такое, вообще, – жизнь. Мама называла её «прошмандовкой», но я всё равно продолжала с ней дружить. О Викторе почти не вспоминала, но иногда он мне мерещился среди знакомых. К реке стала ходить редко, было ощущение предательства какого-то. Вот дурочка, река-то здесь при чём? Наверное, Вы правы, Мария Фёдоровна, иногда мы разочаровываемся в людях, хотя очарование-то было изначально наше. Как Вы говорите, «наша интерпретация». И человек здесь совершено не при чём. Обижаться можно исключительно на себя. Год прошёл очень плодотворно и незаметно. Удивительно для себя, мне было в тот год хорошо. Я отлично преуспевала в учебе, дружила с Наташей на парах, и мама как-то лояльно в этот год ко мне относилась.
Когда наступило лето, я даже помирилась с рекой. Стала заново приходить к ней. Было внутри легко и хорошо. Лето пролетело. Я читала книги и мне нравилась моя жизнь. Однажды, мама сообщила мне, что меня пригласили на свадьбу к дочери её двоюродного брата. Ах да, я упустила. Мама с моим двоюродным дядькой долго не общались. Ну как долго, я его помню, в детстве он приезжал, а потом перестал. Он жил в Украине, а мы в Беларуси. Они поругались после похорон Антона. И вот до моих восемнадцати лет они не общались вообще. Даже на похороны отца они не приезжали, я помню, дядя Коля звонил, но мама с ним не захотела разговаривать. А потом, то ли он ей написал, то ли позвонил, не буду обманывать, но они возобновили общение. И вот, меня делегируют на эту свадьбу. А, и самое важное, что забыла сказать, мама ж за этот год стала директором магазина и у нас начали появляться дефициты. В общем, жизнь заиграла красками. Я так обрадовалась, что полечу на самолёте и впервые попаду на свадьбу, что даже поболела немного. Ну как, у меня начались проблемы с кишечником, но потом всё восстановилось. Идея была такова: сначала я лечу, со всеми знакомлюсь, возвращаюсь, и через две недели уже на свадьбу. Конечно, я с огромным удовольствием согласилась. Самолет летал АН какой-то. В общем, это было одно из самых запоминающихся событий. Мама меня повела к портнихе, и впервые мне пошили платье не из «мамкиного», не перешили, а пошили под меня. В горошек и с белым воротничком. Я была как манекенщица с подиума, ей Богу.
Аэропорт. Самолёт. Приземление. Дядя Коля с усами и золотыми передними зубами, тётя Тамара и две мои троюродные сестры: Таня и Катя. Тане – двадцать пять лет, Кате – двадцать. Ой, как мы обнимались, как же они меня радушно встречали.
Приехав в их дом, я была так счастлива, там чувствовалась пьяня- щая свобода. Два домика из красного кирпича стояли рядом. По всему дому – занавески и прохлада. Пёсик, по кличке Дружок, в будке на цепи. Посреди двора – стол большой, накрыт клеёнкой в цветочек. Меня ждали. Девчонки щебечут мне обо всём. Катя выходит замуж за Вовку, соседского парня. Они прямо любят друг друга, искрятся. Таня уже давно замужем за Григорием. Танька мне кажется такой старой, у неё уже и ребёнку то четыре года, Тихону. По секрету мне сказали, что Катюша от Вовчика так же беременна, эту тайну я никому.