Монстры, с которыми мы живем
Шрифт:
Мама меня часто бьет. Папа не приходит домой. Если приходит, то пьяный. Мама закрывает на ночь дверь на щеколду, специально, чтобы он в дом не попал и остался спать на улице. Я не сплю по ночам, чтобы, когда он придёт, открыть ему дверь. Конечно, учеба из-за этого страдает. Мне постоянно днём спать хочется. Я, если честно, почти разучилась улыбаться. Всё как-то безрадостно.
Следующее яркое воспоминание. Я сижу с мамой на крыльце, чищу картошку, мне около девяти лет. К нам во двор забегает незнакомая мне женщина и кричит:
– Неонилла, там твой Тимка с нашей биологичкой в подсобке раз- влекается. Стыд и срам, всей школе видно.
Мама
Спустя время, я сижу в своей комнате. Вечер. Нос сильно болит, кровь уже не течёт. Мать врывается в комнату и начинает орать, какая я сволочь, и как я похожа на своего отца. Что отец тварь, и его увела биологичка. Что я убила Антона, и что меня стоило не рожать.
– Ублюдок твой отец и ты! Всё, теперь он тебя бросил!!! Ты ему нахер не нужна! Тварь! Как мы теперь жить то будем….
Мама рыдает, а я уже даже плакать не могу. Просто делаю вид, что занимаюсь уроками и беззвучно вою. Я уже привыкла. Ей виднее.
В моей жизни единственная радость – это река. Где-то в трёх кило- метрах от дома есть река. Там пройти через лес нужно, и открывается удивительная красота. Река живет своей жизнью. Она колыбель, и в ней есть свои жители. Я чувствую, что я не одна. Смешанный лес душевно склонился над рекой, как будто приветствуя её, став на одно колено и склонив голову: «Растекайтесь, Королева Река, струитесь, благодаря Вам мы живем, Вы нас питаете». В шуме ветра и листвы я успокаиваюсь. Они меня поддерживают и это место моей силы. Наверное, я бы давно умерла. И я много раз мечтала уснуть и не проснуться, как Антоша, но у меня не получилось так. Думала тоже съесть белладонны, но честно – страшно. Я помню Антона и его лицо, ему реально было плохо. А я боюсь, что если не умру, мама меня убьёт.
После того случая папа с нами не жил. Мама отрывалась на мне.
Била почти каждый день. Друзей у меня не было. Поэтому приходилось сбегать к реке. Там была защита. Как-то никто со мной не хотел дружить в классе, даже за партой не хотели сидеть. Так я и жила.
Однажды, мама пришла домой вечером и сказала, что нам нужно серьёзно поговорить, что я могу спасти нашу семью и она очень просит моей помощи. Конечно, я была готова на всё. Она меня взяла с собой и повела к дому, где жила биологичка. Она позвала папу, и я, по плану мамы, стала на колени и начала просить папу вернуться. Это было посреди улицы. Почти все соседи сбежались на мамины вопли: «На кого ты нас оставил?!!». Я просто стояла на коленях и просила папу вернуться: «Пожалуйста, папуличка, пожалуйста». Хотя, если честно, я знала, что папе там лучше. Он не пил и хорошо выглядел. Мы с ним редко пересекались в школе, но видно было, что он переживает за меня. Я бы была очень счастлива, если бы они с мамой развелись, и папа остался жить с биологичкой. Самое же главное, это чтобы он был счастлив. Я тысячи раз прокручивала в голове, как я приду и скажу ему на его свадьбе, что я рада, что он вырвался и перестал быть с мамой. Она его
Но папа после этого представления забрал вещи от биологички и вернулся к маме. «Ради меня». И началось всё то же самое. Всё та же
«Щеколда». Мама её закрывала, а папа приходил пьяный, стучался мне в окно тихонечко, и я ему открывала засов. Он сильно пил. А потом он однажды не пришёл. Может, я сильно крепко уснула, но все года я слышала, как он стучал в окошко, а здесь – нет. Мама, как всегда, заперла дверь. Стука не было. А на утро его нашли в пару метрах от калитки, замерзшим. Мне было пятнадцать лет, когда это случилось. Мама сказала, что это я его убила. Мне было всё равно.
Знаете, когда тебе постоянно говорят, что ты ничтожество, ты рано или поздно начинаешь в это верить и даже можешь стать ничтожеством. Во мне сработал механизм защиты. Я просто не обращала внимания на её слова. Мне настолько было больно, что боль была на физическом уровне. Моральная как-то отошла в сторону. В моём мире не осталось никого, кого я могла любить, и кто бы любил меня. Просто одна сплошная безрадостная пустота существования.
Папу похоронили. И после я сильно заболела. Одежды у меня не было. Донашивала за какими–то людьми, да и пальто тёплое с мамой на двоих было. И на похоронах я сильно перемёрзла. Заболела двухсторонней пневмонией. Температура шпарила, дышать было нечем, честно – думала уже увижу папу и Антошку. Бредила, постоянно антибиотики кололи, но знаете что, Мария Фёдоровна?
– Ещё не знаю, но вся в нетерпении, – внимательно слушая меня и что-то записывая, от доктора даже на расстоянии чувствовалось сострадание.
– Этот момент был самым счастливым в моей жизни. Когда я заболела, мама варила мне суп, кормила с ложечки и даже целовала в лоб перед сном, и просила, чтобы я только выжила. Я ей пообещала, что выживу. И себе поклялась, что всегда буду рядом с ней. Это она меня спасла тогда. Нашла докторов, деньги на антибиотики, и, мне кажется, тогда она меня любила. Да и сейчас любит, просто странной любовью.
Или мне так хочется. Но в один из дней, перед тем, как мне стало легче, мне приснился сон. Что я, папа, Антошка и мама сидим в гостиной. Комната светлая-светлая.
Мне даже на секунду показалось, что я умерла, был как раз пик температуры, но причем здесь мама? Мама же жива и сидит возле моей кровати. Так вот, все занимались своими делами, и мы были семьёй. Нам было весело и хорошо. Потом ко мне подошёл Антошка и сказал: «Пойдём навсегда уберём щеколду от нас», и мы её сбили. Папа её выбросил, и там, во сне, мы были очень счастливы. Я ощущала, что такое семья… И не была одинока. Я проснулась, и на следующий же день мне стало легче. Рассказала маме про сон, а она рассмеялась и сказала, что я дурочка. Так эта щеколда по сей день у неё дома. Когда приезжаю – аж жуть берёт. Вот поэтому я назвала своё детство – «Щеколда».
– Верно. В Вас была и есть установка, что «моя задача быть отвергнутой».
– Это как?
– Именно в детстве Вы бессознательно дали себе внутреннее обещание, конечно, не без помощи общества, что Вы недостойны той жизни, которую хотите. Курс был на страдания. Вам необходимо довольствоваться тем, что есть, и все жизненные обстоятельства указывали Вам на то, что это правда. Вы не заслуживаете любви и, как должное, принимали все тумаки судьбы. Вы испытывали вину за смерть своего брата и отца?