Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3
Шрифт:
Слово –
Малхут, гласит трактат «Apparatus», иначе именуется «Хайкаль», то есть «Храм», или «Дворец», потому что она – Дворец градуса Тиферет, сокрытого и содержащегося в ней; вообще именем «Хайкаль» определяется вместилище всех вещей.
Для лучшего понимания Каббалы вообще необходимо помнить, что Кетер, или Венец, рассматривается в ней как личность, состоящая из десяти Счислений
Считается, что супруга, то есть Малхут, располагается за своим мужем, Зеиром Анпином, и поэтому не познала его. Это толкуется следующим образом: познание любого познаваемого объекта должно быть двусторонним – a priori, то есть когда объект познается по своим причинам, и a posteriori, то есть когда он познается по своим следствиям. Наиболее приближенным к идеалу является метод познания, позволяющий разуму познать объект как таковой, в себе самом и сам по себе. Но если он познает объект по аналогии или ее идее, или по роду объектов, не относящихся к нему, или по его следствиям и воздействиям, познание это гораздо менее эффективно и совершенно. Но только так жена, Царство, познает своего супруга, Зеира, пока они еще не обернулись лицом к лицу, объединившись в брачном союзе, когда она наконец обретет более совершенное его познание. Ибо тогда Бог, ограниченный и явленный в Зеире, станет един со Вселенной.
Вав – это Тиферет, определяемая как единство шести составляющих, одной из которых является он сам. Тиферет, Красота, – это колонна, на которой покоится мир. В символической ложе ее воплощает колонна Второго Стража. Мир изначально был сотворен Правосудием, но, поскольку он не мог так продолжать существование, с Правосудием соединилась Милость, и теперь вся Вселенная покоится на явленном Милосердии Господнем.
Бог, гласит «Идра Сута», сформировал все вещи по образу мужчины и женщины, в противном случае просто невозможным стало бы воспроизведение всего сущего. Всеохватывающая Мудрость, проистекающая и сияющая от Священнейшего Старца, проистекает в действительности только в форме мужского и женского начал. Мудрость как Отец и Разум как Мать пребывают в равновесии в качестве мужчины и женщины; они соединяются в брачном союзе и сияют внутри друг друга. После этого они зачинают потомство и распространяются вовне уже как Истина. Тогда эти два начала, вступив в брачный союз, становятся Совершенством всего сущего; и когда в их среде появляется Сын, суть всех вещей сводится к единству.
Эти таинства обычно доверяются только высшим святым посвященным, которые вошли и вышли, и постигли пути Святейшего Бога, дабы не ошибиться, следуя ими, не оступиться вправо или влево. Ибо это материи сокровенные, и высшая святость сияет в них, как свет проистекает от центра огня в светильнике.
Эти таинства поверяются только тем, кто вошел и не отступился, ибо тому, кто так сделал, лучше было бы и не родиться.
Все сущее содержится в буквах Вав и Хей; все сущее есть одна великая система, имя которой –
29. Великий Шотландский Рыцарь Св. Андрея (Grand Scottish Knight of St Andrew)
Восхитительная традиция, некоторым образом связанная с лабарумом Константина, почитает древний крест св. Андрея. Легенда гласит, что Ангус, в IX в. правивший шотландскими пиктами, удостоился в ночь перед битвой видения, в котором апостол Андрей обещал ему победу. В знак нерушимости своего обетования он пообещал явить в небе над войсками пиктов крест, на котором в свое время претерпел страсти и погиб. Проснувшись, Ангус взглянул на небо и увидел там обетованный крест, который узрели и оба войска, готовые вступить в сражение; Ангус и его пикты, возблагодарив апостола за обетование победы, смиренно помолясь и воскурив фимиам, поклялись в том, что отныне они и потомки их на поле боя будут носить на своем знамени крест св. Андрея.
Джон Лесли, епископ Росский, пишет, что этот крест являлся в свое время Ахею, королю скоттов, и Ангусу, королю пиктов, в ночь перед битвой их племен с войсками короля Англии Ательстана, – и те преклонили пред ним колени.
Любой рыцарский крест является эмблемой девяти качеств Святого Андрея Шотландского, ибо любой рыцарский орден требовал от своих членов следования одним и тем же добродетелям и путям совершенства.
Смирение, терпение и самоотречение, – вот три основных качества рыцаря св. Андрея Шотландского. Крест, освященный кровью погибших на нем святых мучеников; крест, который, спотыкаясь, нес по улицам Иерусалима к Лысой горе на Своих плечах Иисус из Назарета; крест, на котором Он воскликнул: «Отче мой! не как я хочу, но как Ты!»1 – тем самым красноречиво и безошибочно указав именно на эти три добродетели. Он умер на кресте потому, что жил среди слабых сих, учил их и нашел Себе учеников среди галилейских рыбаков и всеми отверженных мытарей. Вся жизнь Его была высшим образцом смирения, терпения и самоотречения.
Госпитальеры и тамплиеры приняли на свои плечи обеты бедности, послушания и безбрачия. Агнец, изображенный на печати Ордена Бедных Собратьев-Воинов Храма Соломона, преподавал своим толкователям уроки тех же самых смирения и бедности, потому что с ним соседствовало изображение двух рыцарей на одном коне. Великий Командор, посвящая в рыцари очередного кандидата, всякий раз предупреждал его о том, что не следует вступать в этот Орден в ожидании обрести земные богатства и почести. Он сообщал кандидату, что тому придется претерпеть многочисленные ограничения в личной свободе и намерениях, совершенно отказаться от собственного волеизъявления и полностью отдаться на милость старших собратьев.
Дома религиозного Ордена Тамплиеров, разграбленные войсками достойной дочери английского короля Генриха viii Елизаветы потому, что рыцари отказались признать за ней верховную церковную власть, были центрами сбора милостыни, ее распределителями и приютами для многих тысяч бездомных детей и сирот, от забот о которых они, таким образом, освобождали государство; это были своего рода вороны Господа, денно и нощно сбиравшие свою дань отринутых обществом и оставленных в пустыне. Они были странноприимными домами для всех путников, которые в ночной тьме, издалека услышав звон колокола, зовущего рыцарей к вечерне, шли на него и обретали в доме рыцарей покой и хороший уход, а утром, при свете утренней звезды, пели с ними вместе на заутрене и потом, радостные, продолжали свой путь. Рыцари Храма были известны во всем мире не только поразительной отвагой в битве, но и неизмеримымии нежностью и заботой к сирым и убогим, к больным и умирающим.
Рыцари святого Андрея клялись защищать сирот, дев и вдов благородного происхождения, а также, лишь услышав о том, что где-то хозяйничают, принося вред людям, убийцы, грабители или воры, немедленно использовать все свои силы и способности, дабы привлечь их к суду.
«Коли тебе выпадет удача, – гласит текст клятвы Рыцарей Красного Креста (Rouge-Croix), – в любой земле и каждой стране, куда бы ты ни отправился, конно или пеше, ты найдешь человека доброго имени, благородного и служилого, истратившего свои сбережения на исполнение долга веры или долга рыцарственного служения, на службе королю, или на какую-либо еще богоугодную цель, и впавшего в нищету; и ты поможешь ему, поддержишь его и утешишь его всем, чем сможешь; и ежели он попросит у тебя твое добро, чтобы поддержать свою плоть, ты дашь ему такую часть ниспосланного тебе Богом, какую позволят тебе дать обстоятельства и соображения собственного благополучия».