Моран дивий. Стезя
Шрифт:
– Что дальше?
– спросил Тим, усаживаясь рядом со мной.
– Удовлетворил свое ущемлённое эго?
– Пошёл ты...
Тим встал и пошёл. В дом.
Я покосился на своего соперника.
– Что, Ярик, хреново?
Он усмехнулся разбитыми губами.
– Тебе, как я погляжу, тоже хорошо.
– За что ты на меня кинулся?
– За то, что ты, мразь, небо надо мной коптишь.
– Я тебя помню, Ярослав Панько. Ты был тогда на совете. Только малой ещё... Тоже, наверное, жалеешь, что меня в Моран тогда не выкинули?
– Жалею. Что за
– Не приходи сюда больше. В следующий раз убью.
– Не боись, не приду, убивец. Живи себе спокойно, готовь свою яську к посвящению, наслаждайся. Скоро она и от тебя уйдёт. Такая неуловимая, как колобок, - я попытался было рассмеяться и закашлялся.
– Ярик, она же МОРА! Ты понимаешь?
– Да?
– дурковато изумился он.
– А я думал, она моя любимая женщина.
Он встал, покачиваясь, и направился по тропинке в сторону виднеющейся у забора бани.
Я кое-как спустился к Юрзе в наименее людном месте, разделся и стал пытаться смыть с себя ледяной весенней водой кровь и грязь. Прополоскав одежду, я разложил её на речном песке - хорошо хоть солнце сегодня пекло по-летнему. А сам устроился на пока ещё зелёной, не иссушенной летним жаром траве в небольшой овражной впадине, спускающейся прямо к реке. Промытые ссадины ужасно щипало. И саднило где-то глубоко в груди. И я затруднялся определить - что же было больнее. Голова гудела как колокол - все-таки неплохо он меня приложил, хорошо хоть о мягкую землю, а не о бетонную дорожку. Пытаясь унять головную боль, я закрыл глаза и, согретый солнцем, провалился в сон.
* * *
– Где они?
– просипела Свенка, с недоумением прислушиваясь к лесной тишине, не нарушаемой человеческим присутствием.
– Я закружила их, - отозвалась мора.
– Но скоро они снова будут здесь. Надо торопиться.
Свенка кинулась было за ребёнком, но остановилась:
– Куда ты меня поведёшь?
– Тебе не всё равно, княгиня? Хуже, чем в лапах у гучей, не будет.
– А как будет?
– Будет не так больно. Поторапливайся же, - нервно одёрнула она Свенку, прислушиваясь к неясным звукам.
Навесив на себя люльку с ребёнком, княгиня подхватила меч, с которого не успела обтереть волчью кровь и ринулась вслед за провожатой в лесную чащу. Идти за морой было легче. Она вела её по скрытой тропе, видимой только обитательнице леса. Она шла быстро, настороженно оглядываясь, и, видя её беспокойство, Свенка поспешала за ней, как только могла. Она шарахалась от каждого лесного шороха, чувствуя как сердце замирает и ухает вниз, когда в очередном переплетении кустов ей чудились очертания сидящего в засаде врага.
Вскоре лес поредел и Свенка внезапно ткнулась в спину море, резко остановившейся перед большим прогалом. Женщины осторожно оглядели открытое место и вышли из-за деревьев. Прогал оказался вершиной кургана, в самом центре которого чернели мокрые камни древнего капища. Мора направлялась прямиком к нему. Свенка вслед за ней поднялась по сохранившимся каменным ступеням и огляделась. Руины были настолько старые и замшелые, что определить какой народ и какому богу здесь поклонялся не представлялось возможным. Здесь же, в тени валунов, был привязан её конь. Свенка вопросительно взглянула на мору.
– Это я его привела. Он пригодится.
Она запрыгнула на один из валунов, оглядела окрестности и какое-то время прислушивалась. Свенка поняла, что услышанное ей не понравилось.
– Послушай, княгиня, времени у тебя мало. Они учуяли наш след.
Мора проверила заряд балестры. Подтянула пружину.
– Здесь, на этом капище, есть Ворота. Ты почти посвящённая Сурожи, тебя готовили - ты знаешь. Сейчас - это единственный шанс для твоего ребёнка. Ты откроешь их, привяжешь младенца к лошади и переведёшь её по мосту. Он окажется в мире, где гучи не смогут его достать. Ворота выходят недалеко от поселения. Конь пойдёт на запах жилья. Люди его быстро обнаружат.
– Как я открою Ворота? Что ты такое говоришь?
– Ты знаешь как, - резко бросила мора.
Княгиня побледнела.
– Мора, - прошептала она, падая на колени.
– Лесная берегиня, прошу... Прошу тебя... Сжалься надо мною. Помоги мне! Ведь ты можешь открывать Ворота когда захочешь. Переведи нас через мост! Я на всё готова, я готова заключить с тобой любой договор! Прошу тебя!..
– Княгиня!
– мора сжала её плечи и сильно тряхнула.
– Ты же знаешь - я могу перейти, но перевести с собой кого-то мне не дано. Прийди же в себя! Соберись! Я дала тебе шанс на спасение сына. Так не упускай его, глупая корова!
Мора оттолкнула женщину и направилась к выходу.
– Ты уходишь?
– Конечно, я ухожу!
– зло бросила мора.
– Или ты думаешь, я буду подтирать тебе сопли, пока не явятся гучи и не порубают меня на окрошку?
Мора торопливо запрыгала по камням вниз с холма и вскоре скрылась в лесу.
Свенка подползла к валуну, села у него, опершись спиной и запрокинув голову к свинцовому небу. Небо оплакивало грустную судьбу княгини Зборуча вместо неё: редкие капли дождя падали на её лицо и стекали как слёзы, оставляя светлые борозды на грязных, пропылённых щеках. Глаза Свенки были сухи.
Только сейчас, когда развязка наступила, когда не надо было больше бежать, когда осталось сделать последнее и самое важное дело в своей жизни - только теперь она почувствовала как устала.
– Как же я устала, устала... Устала я, - бормотала она, глядя в небо.
Молиться богам не было ни сил, ни желания. Исчезла лихорадка последних дней. Исчезла обида на мужа. Исчез даже страх перед приближающимися гучами.
В люльке на её груди завозился просыпающийся ребёнок и тихонько мякнул. Этот звук, подстегнувший материнский инстинкт и замороженное сознание, заставил Свенку подняться на ноги. Она стащила помочи люльки с плеча, уложила сына в просторную седельную сумку, в другую противовесом накидала камней. Тщательно закрепила всё это на худом, измученном коне.