Море цвета крыла зимородка
Шрифт:
– Мистер Короткие Лапы?! О, та маленькая гончая? Ну, передайте ему, будьте добры, что ему даровано полное прощение, – засмеялась Роза.
Мадам Сент-Ги, улыбнувшись, заметила:
– Ах, этот песик хорошо известен своими трюками, которыми не может обмануть нас, хотя все время и пытается.
Стало ясно, что она уже слышала эту историю от сына, правда, не ту ее часть, о которой Роза не могла думать без смущения.
Затем последовал краткий разговор на французском между матерью и сыном: Сент-Ги рассказал, что, пока они были в отъезде, их агент нанял необходимое число работниц для обдирки коры, и, хотя все еще
Мадам Сент-Ги отозвалась с некоторой долей самодовольства:
– Bien. Только ты должен заплатить им больше наших конкурентов, чтобы получить в свое распоряжение лучших людей. – Так как сын медлил с ответом, она требовательно воскликнула: – Ну, в чем дело? Разве это не так? Плата, которую предлагает Сент-Ги, должна быть самой высокой в округе, как это всегда и было… что, нет?
– Конечно, – подчеркнуто выразительно согласился он, затем поставил свою чашку и попросил мать извинить его и Розу. – Просто формальность, связанная с субарендой, – объяснил он. – Кассис советует включить в текст соглашения некоторые незначительные пункты, и я хотел бы, чтобы мадемуазель просмотрела предлагаемый договор у меня в офисе.
Роза взглянула на Сильвию, а та едва заметно сделала одобрительный жест большим пальцем. Затем хозяин взял Розу за локоть, как бы приглашая следовать за ним.
В офисе Сент-Ги предложил ей стул, а сам уселся за отделанный тисненой кожей письменный стол. Встретив взгляд девушки, устремленный на столешницу, на которой вообще не было никаких бумаг, он холодно произнес:
– Боюсь, что моя ложь шита белыми нитками. На данный момент у меня нет никакого черновика соглашения.
Роза взглянула на него с удивлением:
– Нет? Тогда почему?..
– Просто в надежде разрешить в приватной обстановке вчерашние недоразумения, возникшие на фоне взаимного непонимания. Мне думается, именно такой способ для вас предпочтительней?
– Конечно да. Хотя я весьма признательна за то, что вы не стали передавать мадам Сент-Ги некоторые весьма неприятные вещи, сказанные вчера, но недоразумение возникло не по моей вине. В любой момент, сообщив, кто вы такой, вы могли бы удержать меня от того, чтобы продолжать в том же духе, – напомнила она.
– Удержать… вас? Когда вы вошли во вкус, высказывая все, что думаете о вымышленном драконе – здешнем помещике-самодуре?! Пока вы изощрялись в осуждении нашей системы, было бы верхом бестактности выбить опору из-под ваших ног!
Роза вновь напряглась, ощутив иронию в его тоне.
– Как полагаю, вам доставляло подлинное удовольствие дурачить меня, – заметила она.
– Как раз наоборот. Я был так заинтригован вашим образом тирана Сент-Ги, что мне потребовалось время, дабы адаптироваться к мысли о себе самом как о монстре. В точности как кому-то нужно кинуть тайком еще один взгляд на кривое зеркало, чтобы убедиться, что отражение не столь уж и ужасно, как показалось в первый раз. Я никак не мог знать, что мадам Дюран лишит меня возможности обрушить, как я намеревался, на вашу рассерженную головушку груду раскаленных углей и пепла.
– Тогда вы не собирались сообщать мне, кто вы на самом деле? – спросила Роза.
– И сам не знаю. Рискнул бы, если бы вы спросили, как меня зовут. Хотя предпочел бы оставить вас в неведении насчет своей персоны
Оценив сделанный ей упрек по достоинству и чувствуя, что вполне его заслужила, Роза ответила:
– Прошу прощения. Боюсь, что единственным оправданием может служить то, что мы со сводной сестрой все свои планы связывали с этим магазином, и я усиленно искала виноватого в той удручающей реальности, с которой столкнулись на самом деле.
– Да, вижу! Вы чувствуете себя так, словно ваша тетя специально ввела вас в заблуждение насчет тех перспектив, что в действительности может предложить «Ла Боти-кью»? – начал допытываться Сент-Ги.
Роза вынуждена была признаться:
– В этом моя вина. Я рисовала Мориньи в розовых тонах, словно здесь Канн в миниатюре – с деловой активностью на время зимнего сезона и толпами охочих до сувениров туристов летом. И готова была спорить, что раз это так, то магазин типа «Ла Ботикью» – подлинная золотая жила. Но товары в нем и мадам Дюран открыли нам истинное положение вещей.
– Мари… о да! Она хороша в качестве гида, дабы обрисовать вновь прибывшим местную ситуацию. Догадываюсь – она поведала вам, что Мориньи никоим образом не связан с туризмом, существует за счет соседей и главным образом поддержки местных жителей господами Сент-Ги?
– Да…
– А посему выходит, что вы сначала прыгнули, а осмотрелись уже потом и сейчас в отчаянии от увиденного? Хотя любая карта могла бы рассказать вам, что мы занимаемся только производством пробки, что район находится на клочке земли, на самом отшибе и не ведет никуда, кроме как в море? Но раз уж вы оказались здесь, у меня найдутся способы помочь вам. Или же Мари, как самозваный местный представитель по связям с общественностью, уже упомянула, что наряду с моими другими долгосрочными арендаторами мадам Боннар извлекала прибыль из того, что не платила арендной платы?
Роза кивнула:
– Да. Но я, возможно, не смогу просить вас о таком же одолжении?
– Почему же нет, если это может помочь вам в финансовом отношении? Мадам Боннар не видела достоинства в гордости ради гордости, поэтому и вам надо последовать ее примеру. Подумайте над этим. Между тем… – Тут он после паузы сменил тему разговора. – Вы сказали, что ваша сводная сестра кое-что понимает в торговле подобного рода. Ну а вы сами?
– Без малейшего понятия. В Англии я была личной секретаршей старшего партнера в фирме по экспорту на континент.
– Кто может рекомендовать вас? Я спрашиваю, потому что могу предложить вам дополнительный доход, если вам это подойдет. Работать в качестве занятой неполное время секретарши моей матери. Она занимается патронатом благотворительных организаций здесь, во Франции, и ведет обширную корреспонденцию со многими лицами. Мать принимает их интересы близко к сердцу, но у меня нет времени помогать ей, а в нашей округе нельзя найти никого, подходящего для этого. Итак, что скажете? Учтите, – добавил он, – уровень французской зарплаты, возможно, меньше того, к которому вы привыкли, и мое предложение помогать матери не означает работу специально для вас.