Море серебряного света
Шрифт:
— Что с моими друзьями?
— Они тоже живы. Молодой человек — Чиуме, я не ошибаюсь? Он потерял пару пальцев — пожевала собака. А более старший человек получил пулю в бедро. У вас тоже несколько ран, но ничего опасного для жизни.
— Я хочу поговорить с ними.
— Пока капитан не скажет, вы не сможете поговорить ни с кем. Кроме, возможно, адвоката. — Юный доктор покачал головой. — В какие игры вы там играли?
— Мы не играли ни во что, — мрачно сказал Джозеф. Он хотел спать, но не мог дать себе заснуть — пока. — Скажите им, что моя дочь и ее друг до сих
Выражение лица врача ясно сказало, что он думает о состоянии ума Джозефа, но он пошел и с кем-то поговорил.
Она проснулась, и увидела Стэна Чана, сидящего на другом конце длинного туннеля. А может и не туннеля. Может быть темной комнаты, и рядом с ним горит ночник.
«Интересно, где я?» Она застонала, Стэн увидел ее, встал и подошел. Трудно понять, как он может быть совсем рядом и, одновременно, так далеко. Она попросила его воды, потому что в горле было сухо, как в пустыне, но он, почему-то, только покачал головой.
— Ты должна была взять меня с собой, Каллиопа, — тихо сказал он. — Я перезвонил, но ты уже ушла.
Говорить было трудно, а все тело пылало, как в аду. И еще, в уголке рта была какая-то трубка, которая не давала закрыть рот.
— Не хотела… мешать… твоему… уикенду, — вот и все, что она могла сказать.
Он не стал шутить в ответ, и это ей сильно не понравилось. Уже соскальзывая обратно в сон, она сообразила, что он назвал ее по имени. И тут она испугалась. Значит существует очень большая вероятность, что она может не проснуться.
— Ну, Скоурос, сейчас ты выглядишь получше. Не такая загорелая и немного худая, но у тебя будет время, чтобы загореть и поправиться.
— Да. Замечательные цветы. Спасибо.
— Я приходил сюда каждый день. Ты думаешь, это я принес цветы? Они от твоей подруги, официантки.
— Элизабет?
— Сколько официанток знают тебя настолько хорошо, чтобы послать цветы и плюшевого медвежонка? — Он покачал головой. — Плюшевые медведи. Я не был уверен в тебе, Скоурос.
— Мне кажется, я выживу, да?
Он поднял бровь.
— Потому что ты назвал меня по фамилии. — Она сунула в рот кусок льда, поморщившись от резкой боли. Рана на спине уходила глубоко внутрь — иногда она даже думала, что чувствует весь путь ножа вплоть до грудной клетки — и она чувствовала себя хрупкой, как конфета на палочке. Она даже спросила себя, будет ли когда-нибудь чувствовать себя нормально. — И не сопротивляйся мне, Стэн. Лучше скажи, что произошло. Он сбежал, верно?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Джонни Дред? Нет, не сбежал. Мы взяли его и все его файлы. Он и есть Реальный Убийца, Каллиопа. Почему, как ты думаешь, я сидел тут каждый божий день? Только потому, что я твой партнер и люблю тебя?
— А, так ты любишь меня?
— Может быть. Но все сетевые репортеры в Новом Южном Уэллсе спят и видят, как бы сюда забраться. И все репортеры
— Я слышала. — Она не смогла сдержать растущее чувство радости — черт с ними, этими дыхательными трубками, продырявленным легким и шрамами на спине. — Мы взяли его?
— На месте преступления. Ты знаешь, что Реальный Убийца портил все камеры наблюдения. Ну так вот — он этого не делал. Вместо этого он направлял все картинки в свою собственную систему. Чертовски умный. И мы до сих пор не знаем, как он это делал. И хранил их все — свой маленький Зал Славы. — Стэн покачал головой. — Ублюдок делал из них фильмы, добавлял музыку и даже вмонтировал в конец одного из убийств старую фотографию своей матери. Угадай в какое.
— Какое убийство? Мерапануи.
— Точно.
— Но мы же взяли его, верно? И у нас есть хорошие доказательства. — Она засмеялась и почувствовала, как что-то острое пронзило мышцы спины, но ей было все равно. — Это изумительно, Стэн.
— Да-а. — Что в его лице ей не понравилось. — Если он когда-нибудь придет в себя, то будет схвачен, осужден и посажен.
— Придет в себя? О чем ты говоришь?
Стэн опустил подбородок на переплетенные пальцы. — Он в катоническом ступоре. Не движется, не говорит. Что-то вроде комы с открытыми глазами. Подразделение, прибывшее по твоему вызову, нашло его уже таким.
— Что? — Ее возбуждение перешло в кое-что другое. Она почувствовала, как ужас дохнул на нее, его холодные иголки укололи ее в шею. — Стэн — это вранье. Он прикидывается. Клянусь. Теперь я знаю этого ублюдка.
— Его проверили лучшие врачи. Он не прикидывается. В любом случае он в нашей лучшей камере, пока большие мальчики и девочки наверху не решат, что с ним делать. С него не сводят глаз двадцать четыре часа в сутки. Привязан к своей шизоидной кровати. — Стэн Чан встал, и пригладил морщинки на брюках — похоже ему мешали даже микроскладки. — Он был в онлайне, когда мы нашли его. Врачи считают, что там он получил очень сильный ментальный удар, какой-нибудь бластер из нового Китайского Моря или что-то в этом роде, и для него это окончилось очень плохо. — Он увидел выражение на ее лице. — Честно, Скоурос, тебе не о чем волноваться. Он не прикидывается, но даже если бы вдруг, ему некуда идти. Самый громкий арест за все годы. — На его лице мелькнула улыбка. — Так что ты теперь героиня, Скоурос. Поэтому и не захотела взять меня с собой?
— Да. — Она попыталась сохранять тот же шутливый тон, но получалось плохо. — Да, я сказала себе: «Если я смогу отказаться от помощи партнера, получить нож в легкое и почти умереть, и все-таки вызвать помощь, лежа в луже собственной крови, то я безусловно прославлюсь.»
— Ну-ну, я же пошутил, Каллиопа.
— Я тоже, веришь ты в это или нет. — Она протянула руку за другим куском льда. — Что с той американкой?
— Дело плохо, но она еще жива. Тяжелая рана, большая потеря крови. Она должна была надеть чешую. Как ты, Скоурос.