Море
Шрифт:
— Площадь Муссолини, — выкрикивает кондуктор. Агнеш вздрогнула, словно очнувшись от сна. Взглянула на свои часы. Без одной минуты восемь. Она бросилась вверх по лестнице и, не сбавляя шагу, побежала по Бульварному кольцу в сторону улицы Кирай. «Глупости… он и без того каждый четверг приходит. зачем еще говорить?»
В гардеробе консерватории слонялось лишь несколько человек. Агнеш быстро поправила волосы и оглянулась. Она ничуть не удивилась, что Тибора нигде не видно. Конечно, ведь уже три минуты девятого. Может быть, Тибор подумал, что она не придет, и прошел в зал?
Она подошла к двери, заглянула в зал, желая отыскать глазами их обычные места. Контролерша узнала ее, кивнула головой, спросила абонемент. «Я еще немного подожду». «Оркестр уже идет, через две-три минуты начало». «Хотя бы до тех пор», — попросила Агнеш и вернулась в гардероб. Как только открывалась дверь вестибюля, Агнеш вздрагивала и краснела. Как он мог так поступить! Хоть бы позвонил. Ну а если что-нибудь помешало, а если он только опаздывает, ведь она сама опоздала. Агнеш опять вернулась ко входу в зал. Оркестранты уже сидели на местах, настраивали инструменты. Сколько раз смеялись они с Тибором над неким магараджей, который, впервые посетив европейскую оперу, сказал после спектакля, что ему больше всего понравился тот момент, когда в самом начале музыканты играли без дирижера. Теперь даже и это ей больше не казалось смешным. «Ну и пусть, пойду одна», — решила Агнеш и заторопилась на свое место.
Вот появился дирижер. Сейчас закроют двери, и если он даже придет, то на худой конец будет ждать до антракта. Но нет… Затаив дыхание, она прислушалась. Кто-то быстро приближался к ней. «Назло не буду оглядываться, пусть знает», — и она почувствовала, как кровь прилила к лицу.
— Вы барышня Агнеш Чаплар? — услышала она незнакомый шепот.
Агнеш вскинула голову. Возле нее стоял высокий черноволосый молодой человек. Он так высок, что ему приходится сгибаться чуть ли не пополам, чтобы приблизиться к уху Агнеш.
— Мой коллега Тибор просил извинить его: он не мог прийти. Он позвонит вам по телефону. Свой билет он дал мне. Я — Тамаш Перц.
И он тут же уселся на место Тибора.
Дирижер устремился к оркестру. Его палочка взвилась вверх, и в зале зазвучала игривая, веселая мелодия Моцарта. «Только бы не разреветься», — думает Агнеш и тихонько открывает свою сумочку. Вместо носового платка в руке зашуршали листы бумаги. Боже праведный! Ведь она забыла вложить в конверт объявление о конкурсе! Гизи, наверное, уже сдала письмо. Наверняка сдала! Что же теперь будет, господи? Если только узнает госпожа Геренчер! Как же ей не узнать? Поступит рекламация… На всем белом свете нет несчастнее существа…
И, к немалому негодованию слушателей, под тихие звуки менуэта Агнеш громко шмыгает носом и вытирает на щеках крупные слезы.
К чему приводит кружка пива
Акционерное общество «Завод сельскохозяйственных машин» — серьезная и надежная фирма, с огромными заводскими зданиями, литейной, монтажным цехом, собственной узкоколейной дорогой и сырьевыми складами, с центральной конторой и текущим счетом в банке, с дирекцией и зарегистрированными на бирже акциями… Поэтому сразу как-то трудно поверить, что своим возникновением оно обязано кружке пива.
А между тем дело было именно так.
Семнадцать лет назад, то есть в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, два молодых инженера брели по асфальту Бульварного кольца. Стояла нестерпимая августовская жара. Оба молодых человека шли медленно, разомлев от пропитанного испарениями, неподвижного воздуха.
— Слушай, Геза, давай выпьем по кружке пива.
— У меня нет ни гроша.
— Я заплачу.
— Я не хочу, чтобы за меня кто-то платил.
— Глупый ты. Ведь сколько лет подряд ты вдалбливал мне в голову устройство машин.
— За это ты уже заплатил.
— Ты любишь только чистые сделки?
— Исключительно.
— Тогда тебе придется подохнуть с голоду.
— Не думаю, — ответил Геза Ремер.
Хофхаузер пожал плечами:
— Тебе лучше знать, старина. А если я одолжу тебе филлеров двадцать?
— На каких процентах?
Хофхаузер засмеялся.
— Ты неподражаем. Десять процентов в месяц.
— То есть сто двадцать процентов в год. Вот это неплохой ростовщик! Ну, да ладно, ты мне нравишься. Если когда-нибудь у меня будет свой завод, я возьму тебя в компаньоны. Давай свои двадцать филлеров, и присядем. Я беру их в долг на год.
— На сколько угодно.
На углу площади Октогон они зашли в открытое кафе и сели за столик. Ремер царапал ногтем яркую клетчатую скатерть.
— Послушай, Андриш, я открою тебе свой стратегический план, пускай это будет гарантией в отношении твоего кредита. В этом году я женюсь.
— Вот так новость! Неужто так приспичило? Поверь мне, семейная жизнь не так сладка, как кажется.
— Сейчас за меня хорошо заплатят, — ответил Ремер и нервно засмеялся. — Если поголодаю еще пять лет, за меня никто не даст и ломаного гроша.
— На ком же ты собираешься жениться?
— А черт его знает. На ком угодно, только бы с деньгами.
Андриш Хофхаузер был поражен. Он с недоумением посмотрел на своего коллегу, на самого талантливого, самого красивого, самого интеллигентного инженера-механика из всего их курса. Ремер был стройный кареглазый мужчина, с жесткими волосами, высоким выпуклым лбом, с энергичными быстрыми движениями.
— Ты только послушай, Андриш. Прошло два года, как я стал инженером. Работы, по сути дела, никакой. Расчищать снег не хочу, вешаться тоже не намерен. Отец мой умер, мать торгует молоком на рынке. Она не только не в состоянии помогать мне, но еще от меня требует денег. Это одна сторона. Если же я женюсь на богатой невесте, то построю завод. Но это тоже не главное, есть у меня патент на одну отливку, над которой я работал всего полгода, пока служил у Хоффера… Как только обзаведусь собственным заводом, я испытаю свое изобретение. Буду отливать листы четырехмиллиметровой толщины… Словом, необходимо сто тысяч пенге. Напрасно ты смеешься.
Однако Хофхаузен не смеялся. Он в раздумье пил пиво мелкими глотками, как бы цедя его сквозь зубы, — теплое пиво казалось вкуснее.
— Послушай, что я тебе скажу, Ремер. Ты серьезно задумал жениться?
— Я не привык шутить.
— Нет, но я… я так поражен… словом, если ты задумал серьезно, у меня есть для тебя подходящая невеста.
— А деньги есть у нее?
— Ого!
— Откуда ты ее знаешь?
— Она моя сестра.
Ремер оторопел.
— А она пойдет за меня?