Мормилай. Грёзы проклятых
Шрифт:
«Он никуда не спешит, потому, что безработный. Яцек хорошо ему платил, сам будучи едва вхожим в приличное общество. Яцек был шулером и процветал за счёт выбивания долгов из дуралеев вроде Антони. А поскольку имел с этого неплохой доход, мог себе позволить дорогих слуг. Но после смерти хозяина батлер оказался не у дел. Никто не возьмёт к себе прислугу из сгоревшего дома, побрезгуют. Суеверие намного сильнее репутации хорошего человека. И теперь он медленно опускается на дно. То, что мне нужно».
Когда бывший батлер свернул в пустынный переулок, я нагнал его, окликнув. Он тотчас перетрухал, едва не бросившись прочь,
— Чем имею… — начал было мужчина, да так и застыл с раскрытым ртом, разглядев моё лицо.
— Узнал? — бросил я, подойдя вплотную.
— Я… Я… Я…
— Тихо-тихо. Выдохни, — сказал я, более не двигаясь.
— Я ничего… никому не скажу…
— Это хорошо, — кивнул я. — Работа нужна?
— Работа…
— Мне в дом нужен дворецкий. Сколько ты получал у Радзиковского?
Мужчина смотрел на меня в полном ступоре. Хмель моментально выветрился из его головы. Он глядел на меня, подрагивая от страха.
— Восемьдесят пепельных в год, — пробормотал он, наконец.
— Я буду платить тебе сто сорок, если перестанешь дрожать и возьмешь себя в руки. Мне нужен дворецкий.
— Мне надо подумать, — осторожно протянул мужчина.
— Подумай, только не долго. Человек нужен срочно, я зашиваюсь. Если к завтрашнему вечеру не ответишь, буду предлагать другому.
— Хорошо, — покорно ответил он.
— И дёргаться перестань. То, что было между мной и им, — сказал я, мотнув головой в сторону. — Это было межу нами двумя. Ясно?
— Ясно.
— Тебя из дома вытащил я, если ты не догадался.
— Э-э-э, спасибо…
— Пожалуйста, — кивнул я. — Да, забыл представиться — Антони Веленский.
Глава 13
Каждый способен творить чудеса. Мы можем переноситься в прошлое через воспоминания, смотреть в будущее сквозь мечты, и управлять настоящим — следуя цели.
— Зачем ты сделал это с собой?
— Потому, что так надо.
— Всё равно не понимаю, — Агата шептала, а её пальцы осторожно касались шрама на моей шее. — Сабина может поверить в шрам, но не твоему лицу.
— Поэтому лицо будет сокрыто, — задумчиво проговорил я, поглаживая её волосы. — Перепуганная мать, которая смоталась хоронить родственницу, узнала, что ложь. Она мчится в родовое гнездо, и узнаёт, что на сыночка совершено покушение. Старушку едва ли не удар хватит. А сын был ранен, ему перерезали горло. Парень чудом выжил, но у него до неузнаваемости изменился голос. Такое возможно.
Агата тихо вздохнула, плотнее прижимаясь ко мне.
— Но лицо, глаза…
— Я скрою лицо под маской. Зачем? Есть парочка вариантов, как это объяснить.
— Тогда я вдвойне не понимаю, зачем ты нанял этого мясника и порезал себе горло! — прошипела раздосадованная Агата.
— Шрам не для матери. Однажды я выйду в свет. В высший свет. И буду играть роль Антони. Я хочу, чтобы те, кто это сделал с ним, были в ужасе и верили, что перед ними переживший покушение Веленский.
Агата больше ничего не спросила, а лишь скользила ладонями по моему телу. Она уже хорошо меня знала, изучила каждую неровность на коже и каждый шрам, включая пять пулевых. Агата никогда не была навязчива. Она всегда вовремя останавливалась, вот и теперь, поняв, что заходит на зыбкий лёд, отступила, мирно заснув у меня на груди. Я осторожно выскользнул из постели, аккуратно укладывая её голову на подушку. Подошёл к окну и распахнул его. Ночной воздух, как и всегда, стал для меня стократно чище. Я вдыхал полной грудью, наслаждаясь приятной прохладой ветра, который щекотал моё нагое тело. Рука машинально коснулась шеи, а затем ран от пуль, которые помнила плоть.
«Пять пуль за один день. Это слишком».
Мой взгляд вперился в ночные небеса, а мысли летели далеко-далеко, в прошлое, в тот самый злосчастный день.
«Как давно это было? — подумал я. — А всё свежо, будто случилось вчера. Я помню всё. Помню всех. Помню».
Ядро со свистом пролетело в метре от меня, ухнув в земляной вал за спиной. Оттуда послышалась ругань, но высовываться никто не спешил.
— Плотно кладут, твари! — донёсся весёлый голос сержанта, скрывавшегося по ту сторону укрепления. — Нас так распашут быстрее, чем проходчики дороются под стену.
— У меня приказ засесть и ждать! — крикнул в ответ я. — Спокойно ждём усиления! На огонь со стен не отвечать! Других вариантов нет.
Это было чистейшей правдой. Утром минувшего дня мы поднялись в атаку и под покровом тумана сумели взять первые две линии обороны форта практически без потерь. Двое убитых и четверо раненных — сущие пустяки в сравнении с тем, что могла и должна была устроить нам бардожийская пехота. Сработали как на учениях. Артиллерия подкатила замаскированные под стоги сена мортиры и начала плотный обстрел участка стены. Пока заспанные обороняющиеся прятались, ожидая перегрева наших орудий, мы совершили отчаянный рывок.
Новый удар уже по валу, за которым скрывался я, обсыпал меня и находящихся рядом аркебузиров пылью, но укрепление снова выдержало. Горло першило который час, пороховая гарь и земля, казалось, навсегда забили нос и рот, скрепя на зубах. Я наощупь достал платок, и смочив его водой из фляги, осторожно протёр веки.
— Арсений, — буркнул я, махнув рукой сержанту, раздувавшему намотанный на рукав фитиль. — Узнай, как скоро закончат проходчики!
— Есть!
— Гриша, — продолжил я, переведя взгляд на другого сержанта, — Отправь кого половчее из ребят, чтоб не подстрелили сразу, к Аперпагу в ставку.
— Писать что? — откликнулся тот.
— Всё на словах… А то ещё перехватят. И вели, чтоб не уходил, пока не дадут ответ. Когда подойдёт усиление? Нам надо закрыть правый фланг. Я уже дважды видел там всадника.
— Эт, да, — протянул стоящий рядом солдат, который непрестанно шарил дулом заряженной аркебузы в поисках цели. — Вынырнет из-за оврага, да обратно. Опять вынырнет на пару секунд и опять обратно. Я его давно пасу. Снять бы, да далековато, а напугать не хочется.
Снова глухо ухнуло орудие, подняв новый сонм пыли и матюгов, уставших от длительного стояния в грязи воинов. Я сплюнул и выглянул из укрытия. Метров в семидесяти впереди возвышалась крепостная стена, венчавшаяся зубцами с узкими бойницами. Солнце то и дело срывало блики многочисленных шлемов. Пока мы задыхались пылью, от непрестанных ударов из пушек, они выжидали, понимая, что время работает на них. Конечно, узнай ребята, что проходчики тащат под землёй бомбу, которая при должной удаче, переломит ход противостояния, они молотили по нам куда как активнее.