Мормилай. Грёзы проклятых
Шрифт:
Я достал из внутреннего кармана камзола платок, с отвращением вытирая клинок сабли. Затем, убрав в ножны оружие, я перезарядил пистолет. Спасённый мною мужчина продолжал вопить, лёжа на том же самом месте, где его бросили муравьи.
— Сударь, — обратился я, коснувшись его плеча.
— А-а-а-а-а! – было ответом.
Он даже не смотрел на меня, заливаясь воем и размазывая слёзы по щекам.
— Сударь, вы свободны, – неловко пробормотал я, встряхивая его. – Вы можете идти! Скорее! Нужно бежать отсюда!
— Не-е-е-ет! – завизжал
— Беги, дурак! – крикнул я, для верности залепив ему пощёчину. – Хочешь, чтобы вернулись такие же?!
— Оставь меня! — взмолился мужчина, закрывая лицо руками. – Я не просил! Я не просил! Слышите меня! Я не просил его! Он сам! Он сам! Он сам! Сам!
«Да пропади ты пропадом, — подумал я, с отвращением глядя на него. – Умом тронулся или сдался?».
Вдруг где-то неподалёку послышался грохот взрыва, аж земля под ногами дрогнула. Я инстинктивно пригнулся, и чуть не расстался с жизнью. Рядом упало несколько камней, вышибая искры из стены дома и мостовой.
«Будто взорвалось что-то под землёй».
Мужчина на миг смолк, с ужасом глядя на лежащие вокруг камни, а потом вцепился в собственное лицо, будто собирался разорвать его на части. Я уже не понимал и слова того, что он говорил, только сплошные «нет», то и дело проскакивающие в бреде.
И тут сквозь его вой и бормотание, мой чуткий к ночи слух, уловил ещё один звук. Что-то вроде шелеста, частный и ловкий перестук множества… ороговелых ног. Я уставился на конечности убитых муравьев, затем во тьму переулка. Звук приближался. Мужчина бессильно опал на спину, стуча ногами. Он уже не кричал, его глаза закатились, а изо рта шла пена.
— Быстрее сюда! – раздался чей-то шёпот.
Сначала я не понял откуда меня позвали. Словно прочитав мои мысли неизвестный снова шепнул:
— Сюда! Наверх! Я здесь!
Я увидел сброшенную из окна второго этажа верёвку и чьи-то глаза, сверкнувшие во мраке.
«Друг? Но кто?».
Времени гадать не было. Не раздумывая, я ухватился за свободный конец верёвки и пополз вверх, упираясь в стену ногами. Когда до окна оставалось не более пары метров, с того конца улицы, откуда ещё недавно появился я сам, послышались многочисленные шаги.
— Быстрее же, тебя заметят! – шипел неизвестный из тёмного провала окна. – Что ты копаешься?!
Двумя сильными рывками, я подтянулся, и уцепившись за оконную раму, вполз внутрь помещения. Ставни за мной тотчас бесшумно затворили. Повисла тишина, нарушаемая только редкими всхлипываниями и бормотанием снаружи.
— Не шевелись, — прошипел всё тот же голос.
Я хорошо видел говорящего. Вернее, было бы сказать, то как он предстал передо мной. Неизвестный был одет в плотную стёганную куртку. Поверх головы намотана ткань, образующая тюрбан и прячущая лицо. Только узкая прорезь для глаз, оставалась открытой. Он неотрывно глядел на меня, прижав указательный палец туда, где, видимо, под тканью скрывались губы. На улице раздался полный отчаяния и ужаса вопль. Затем чавкающий удар и звук, от которого у меня встали дыбом волосы.
«Словно плоть разорвали».
Незнакомцу не пришлось убеждать меня быть благоразумным. Я замер, не смея даже глубоко дышать от страха. На улице некоторое время кто-то топтался, множественный перестук острых ороговелых конечностей, щёлканье жвал и ещё более диковинные звуки. Пощёлкивание с разным темпом и… интонацией.
«Они разговаривают».
Наконец, звук шагов существ за окном начал удаляться, и вскоре наступила чарующая и столь долгожданная тишина.
— Ты был неосмотрителен, — посетовал неизвестный, говоря очень тихо.
Он не двигался, будто ожидал подвоха.
— Там человек звал на помощь.
— Никого он не звал! – прошипели в ответ. – Ты сам сунулся! Теперь вот, можешь поглядеть, если нервы позволяют.
— Что-то не хочется, — отозвался я.
— А следовало бы. В другой раз не будешь соваться, куда не следует! Ох и попали мы с тобой, Лёха!
— Постой, как ты меня назвал?
— Что не узнал? – с усмешкой прошептал незнакомец.
Он размотал часть тюрбана, скрывавшего голову и лицо, являя мне себя.
— Гатчевой! – вскричал я, забыв об опасности.
— Да тише ты, умоляю! – зашипел Иляс, лейтенант, мой друг и бывший однополчанин.
— Иляс, дружище! – не унимался я, всё же понизив голос. – Ты как тут?
— Да как… Вон сам видишь, как.
— Давно здесь?
— Не знаю. И на все остальные вопросы тот же ответ. Я ничего не знаю, ума не приложу, что тут творится.
— А зачем тебе это? – спросил я, указав пальцем вокруг головы.
— Как зачем? Чтобы не ранили. У них все оружие отравлено. Ты что с луны свалился? Что за вопросы такие?
— Иляс, я ничего не понимаю.
— Я тоже не понимаю, я же сказал.
— Погоди, — устало пробормотал я. – Не тараторь. Давай сначала. Где мы?
— Не знаю, на какой-то город похоже, я думал, что это Авашра.
— Я тоже так подумал, когда тут оказался. А почему ты сказал «думал»? Что-то изменилось?
— Алексей, это не… Господи, да как сказать-то… В общем это не совсем что бы тот мир, где мы были… Ну, это и так понятно. Это… гм… как бы сказать… Его изнанка, что ль, отражение… Ну, в общем, вроде того.
— И давно ты тут?
— Скажем так, эпизодически оказываюсь… — прошептал Иляс, и подкравшись к окну, приотодвинул ставни, выглядывая наружу. – Хозяин не часто меня вызывает, поэтому, когда удаётся заснуть, я проваливаюсь сюда. Тут по-другому течёт время! Час там равен дню здесь.
— Погоди… — сказал я, задыхаясь от волнения. – Ты что… тоже… мормилай?
— Да, — прошипел Иляс, закрывая ставни. – Мне кажется, из наших есть ещё несколько таких же. Я пару раз видел Шепсова, но он не поверил, что это я и скрылся. Тихого встретил однажды, перекинулись парой слов, а потом его утащило.