Морок
Шрифт:
Зорин открыл глаза. Дёрнул шеей. Ну, конечно же, сон. Но ведь, какой яркий и чёткий. М-да-а…
Солнце ещё не поднялось, но давно было засветло. Птицы из ранних, пока не смело, но уже брались за соло. Вовсю трещал щелкопёр, редким голосом звучала кедровка, а с первыми лучами закружат жаворонки, и пойдёт тайга шуметь. Зачнётся световой день.
Вадим выбрался из спальника, не спеша обулся, от души потянулся. Разминая суставы, присел несколько раз, вновь потянулся. Зевнул, сканируя взглядом место, где лежало ружьё. С ружьём он не расставался даже во сне. Оно было всегда и подле. Лежало не пустым предметом, а как положено оружию, — «наизготовку». С готовым патроном на случай… Просто на случай. Мало ли их бывает в местах диких. Пусть не часто, но бывает.
Он взял его в руки, щёлкнул затвором, выстёгивая пулю, осмотрел ствольный канал. Вновь дослал патрон, протёр ветошью от росы холодное железо. Оружие он любил. Его любил когда-то дедушка, а затем привил это качество внуку. ПОМНИ, ВАДЯ! РУЖЬЁ — ЭТО ТВОЙ ХЛЕБ. ТВОЯ СИЛА И ТВОЯ УДАЧА! Вадим бы добавил: «Ружьё — это Бог». Быть
Он прошёлся по густой траве, умывая ботинки в росе, а потом подошёл к лобному месту. Сморщенные на потухших углях листочки полыни выглядели неприглядно, словно высохшая змеиная кожа. Они давно не тлели, поскольку угли были мертвы. Впрочем, свою функцию они исполнили, и сейчас осмелевшее комарьё, то там, то здесь покусывало Вадима. Прихлопнув пару другую на себе, Зорин вытащил из задника свёрнутую в газетный клочок, свалявшуюся массу дёгтя, напополам с какой-то дрянью. С какой, Вадим не знал. Это было из дедовских закромов. Запашок был ещё тот, не для дамских носиков. Но тут уж выбирай, как говорится: либо корми всех летунов, либо спокойно без дёрганья, сиди и отдыхай. Ни один паразит не сядет. Проверено.
Намазавшись, Вадим принёс охапку дров из хоз. уголка. Дровам отводилось сухое место, подальше от травы и с навесом от дождя. Плотная брезентовка, укреплённая на стропилах, служила крышей и оберегала от прямого и косого попаданий воды. Со вчерашнего полудня, сюда было сброшено и снесено немерянное количество нарубленного дерева. Постарались тут, конечно же, Вадим с Олегом. Ванька, и тот прикладывался, но потом как-то охладел или подустал. Отшутился и ушёл помогать по кухне. А дровишки, под стук топора прибывали… Но сейчас глазу видно, — четвёртую часть пожгли. Требуется пополнить.
Вадим разжёг начальный огонёк, выстраивая над ним конус из мелких дощечек и древесных крошек. Язычки пламени поднялись выше, и Зорин, щурясь от едкого дыма, пристроил в огонь два небольших пузатых чурбака. Лицу стало жарко. «Поставлю пока воду греть. Чай заварю, следом уху подогрею. А там можно, и команду будить». Спать не хотелось. Удивительно, но факт. Здесь, в условиях тайги, организм не требовал много сна. Вадим всегда вставал до восхода по какому-то утреннему будильнику. Вставал рано, а ложился, как придётся. В городе, его бы обязательно плющило от недосыпа. А тут… Объяснить можно по-разному. Мол, воздух здесь насыщен кислородом. Организм меньше утомляется, меньше устаёт, чем когда он в условиях городского смога. Экология, как ни крути. А можно, объяснить и так: в тайге не хлопают ушами. В первобытной среде требуются: собранность, внимательность, осторожность, холодная ясность ума. Одним словом, здесь ты мобилен как никогда, а значит время бодрствования намного выше времени, отведённого для сна. Вадим усмехнулся своим мыслям. «Однако, теория теорией, а под неё никак не попадают твои туристы. Вон, как сладко дрыхнут. И, похоже, мёртво до обеда». Зорин вдруг вспомнил свой сон. «Приснится же…» Ну, вроде бы всё ясно. О чём в ночь говорили, то и накрутилось в подкорку. На языке была легенда о погибшей девушке, вот память детально и красочно воссоздала место, где она совершила прыжок. Тут понятно… Но концовка… Концовка повторяла когда-то ранее виденные им сны. С неумолимой периодичностью в этих снах проглядывалась общая линия. Тема безуспешного спуска. Безуспешного, оттого, что сколько бы не спускался, будь то гора, или просто лестница, он всегда оказывался в той точке, откуда начинал своё снизхождение. В разных вариантах сон, нет-нет да повторялся. Чтобы это могло значить? Когда-то он воевал. Это клеймо отпечаталось в памяти, и его долго преследовали сны о войне. Сейчас, слава богу, эти кошмары исчезли. Но появилось нечто другое «абсолютно непонятное». Сны-«эскалаторы», как окрестил их Вадим, определённо требовали расшифровки. Ведь говорят же и пишут во всяких учёных книжках, что, мол, любая белиберда, увиденная во сне, есть некая информация, поступающая к тебе из подсознания. Надо мол, уметь прочитать и понять правильно. И даже Вадим читал, есть такие профессора, которые занимаются в области именно таких переводов. Подключают компьютер к мозгу, и когда человек спит, диаграмма вырисовывает всякие кружочки и загогулины, а ученые, знай себе, фиксируют. Потом человек просыпается и рассказывает сон. А учёные сопоставляют расчётное время и относительно этой диаграммы объясняют: вот здесь у тебя сбилось дыхание, вот здесь ты вообще перестал дышать, а вот тут яростно засопел. В общем, брат, предрасположенность у тебя, судя по картинке, к атеросклерозу или там, к сахарному диабету. Короче прогнозируют ему те болезни, которыми он ещё не болел, в силу своей молодости, но может, тем не менее, в будущем заболеть. Дальше больше. Те люди, которым это говорили, начинают, как будто жить по тем аннотациям, что рекомендовали им учёные мужи. Но затем, либо плюют на все предосторожности, либо забывают, но факт, что заболевают теми болячками, что им предрекли. Фантастика? Может быть. Однако, что делает честь этим снокопателям, они не смеют утверждать, что умеют разгадывать вещие сны. Упор только на потенциальные болезни и только. Мол, мы не маги и не бабки. Мы констатируем то, что видит монитор. «Как же этот журнал назывался? — сдвинув брови, Вадим попытался вспомнить. — Небольшой такой журнальчик, с тетрадку, но жуть какой интересный. Как же… Ага… Вспомнил. «Знание». Так и назывался. На работе читал, когда в казино работал. Кто-то из смены таскал эти журналы… Интересные». Журнальчики эти были тогда популярные. Выходили в свет серийно и ежемесячно. Всё о НЛО, правда о «Титанике»
Не ясный поначалу шум позади, обрёл характерность шагов. Вадим, не разворачивая плеч, повернул шею, скосив глаза. К костру приближался Олег.
— Ты вообще, ложился Вадим? — спросил он заспанным голосом, приседая на корточки рядом.
— Спал малёхо. И даже видел сон.
— Да ну? А я мёртво… Без всяких снов. Вот, отлить проснулся. Гляжу, ты здесь шаманишь. — Головной сладко зевнул. — Пойдёшь, дичь бить?
Зорин отрицательно покачал головой.
— Нет нужды. Уху доедать надо. Там ещё каша, всем на раз… Картошка, шпроты вскрытые… На завтрак всё есть. А на обед можно грибов насобирать, если захотите. А?! Как насчёт, чтобы устроить день грибника? Здесь недалеко такие боровики растут. Самый сезон…
— Добро. Почему бы нет. Ты… Нагружай, Вадим, команду. А то будут по палаткам валяться. Пусть отдыхают активно. — Головной снова зевнул. — Тогда, Николаич… Если я не нужен… Пойду ка я ещё с часок массу подавлю. Не против?
— Иди, конечно. На меня не гляди. Я, это я. А вы отдыхаете… Ступай! Ещё целых два часа сладкого сна есть. А на завтрак я сделаю побудку. Давай!
— Угу… — Олег шатко пошёл, бурча под нос: — Роса приличная… Жарко будет.
Сбросив мокрые сланцы, скрылся в палатке.
Лес давно проснулся, оживая птичьим разнозвучьем. Восходящее солнце ещё путалось в кронах лиственниц и сосен, но его косые лучи уже коснулись земли, подсушивая влагу на траве. Зашумели первые насекомые, встрепенувшись от ночного сумрака. Костёр разгорался, и вода в котле пошла рябью, в преддверии первых пузырьков.
ГЛАВА 6
Идею прошвырнуться по грибы, Вадим ненавязчиво затронул за завтраком. Команда приняла предложение с воодушевлением и даже, с восторженным огоньком. После чаепития, лагерь разделился каждый на свои мини-задачи. Девчонки не сговариваясь, убежали к реке мыть посуду. Мужской пол рассредоточился по лагерю. Олег деловито рубил дрова, скорее от нечего делать, чем от нужды. При этом фальшиво напевал некий мотив из раннего Окуджавы. Ваня, чему-то улыбаясь, утрамбовывал в мешки мусор. Этика и культура туриста обязывала всяк и каждого не загаживать природу. Это давно не новое, но веками утверждённое правило донёс до умов их проводник-вожатый, главноведущий лесных троп, Зорин Вадим Николаевич. Буквально в трёх предложениях и незадолго до начала похода. И сейчас, добровольно засучив рукава, Ваньша с энтузиазмом вершил вопрос по уборке и чистоте их стойбища. Выпотрошенные банки, обёртки, картофельная шелуха, луковые очистки, использованная ветошь, разноликий хлам — всё, что является отходами жизнедеятельности человека, подлежало немедленной утилизации. А проще говоря, захоронению в мягких слоях почвы. Яму Иван вырыл заочно. Не глубокую. На три-четыре штыка вниз, там, где показал Зорин. Сам же Вадим, одобрительно поглядывая на приготовления Климова, занимался тем, что смазывал ружья. Сия процедура была ему в удовольствие, а частота ухода за оружием зависела от рачительности хозяина. От его отношения к нему. По обыкновению, ружьё требует чистки и смазки уже после выстрела. Если пренебречь этим правилом, пожалуй, ничего страшного не случится. Но вся беда в том, что один раз пренебрёг, второй… И, получается, рождается ленивый безалаберный охотник. Оружие чахнет, забивается изнутри пороховыми шлаками, и случится… Обязательно случится, что в нужный момент выстрела не произойдёт. Подведёт ружьё владельца. И все, потому что не было должного ухода за ним.
— Олег! — Крикнул Зорин на стук топора. — Оле-ег!!!
Дождавшись, когда Головной обратится к нему лицом, попросил:
— Подойди!
Олег засадил рубилище в пень, и, фыркая и отмахиваясь от липких на пот оводов, подошёл к Вадиму.
— Олег! Останешься в лагере. Сам понимаешь… Поход за грибами вытянет часиков на два, если не больше, а в лагере… Есть что взять. А бывает, знаешь, и косолапые приходят, подобрать за человеком. Особенно, если тот ел сгущёнку…
— Ванька захоронит мусор.
— Это хорошо. Однако, хуже зверя, кто у нас в тайге? То-то и оно… Не сробеешь?
— Вадим?! — С укоризной взглянул Головной. — Я давал повода усомниться? Ружьё только оставь!
— За тобой «ижевка» как всегда. Пользоваться обучен, патроны, знаешь, где у нас. Мы отойдём на версту не больше. Если что… Знаешь что делать.
— Николаич! Не впервой, ё-маё…
— Ладно, ладно… Да, Олежа… Через полтора часа ставь воду на огонь.
— Будь спок, Николаич! Собирайте грибочки спокойно.
— Договорились. Давай, зови туротряд…
Через пару минут, Вадим давал вводную для начинающих грибников. Грибной опыт имела только Наташа, и то всё знание сводилось к сентябрьским опятам, что щедро высыпали в загородных посадках, после кратковременных дождей. На сей раз, опята исключались в виду не сезона, а информация о других съедобных видах была очень кстати.
— Как они выглядят, я покажу… — Напутствие Вадима было как всегда кратким и лаконичным. — Свои находки показывайте мне, а уж я буду вести отбраковку. Всё вроде бы.