Мороженое в вафельных стаканчиках
Шрифт:
Но всё равно было видно, что она недовольна. В это время мама быстрее уставала, раньше ложилась спать, забывала о своих цветах. Обычно она каждый день ухаживала за ними. То поливает, то рыхлит почву, то подкармливает какими-то удобрениями. Дня не проходило без того, чтобы она не придумала что-нибудь новенькое для царства растений. По биологии мы учили, что это целое царство. Нам даже иногда казалось, что мама любит свои цветы больше, чем нас. Но пока папа находился в неизвестных далях, мама начисто о них забывала. В остальном почти ничего не менялось, она так же, как всегда, пела по утрам, так же заставляла нас прибираться,
Илюха в такие времена обычно много сидел за картами и справочниками. Витька усердно учил морзянку, а когда выучил, ходил по дому и размахивал флажками. Его никто не понимал. Тогда он брал шахматы и играл сам с собой. А мы с Людмилкой делали вид, что ничего страшного не произошло. В конце концов, все живы-здоровы. Для того чтобы соседи не догадались, будто у нас что-то неладно, мы выходили во двор большого дома и разговаривали громче обычного, бешено крутились на карусели, играли в песочнице, даже когда нам это было неинтересно. Показывали, что мы тут, ничего не происходит. Иногда мы разговаривали с дедом Поняешь, отвечали на его вопросы. Рассказывали, что мама дома готовит пирог, а нас отправила гулять, чтобы не мешали. Если кто-то говорил, что нашего папы давно не видно, мы врали, что ему пришлось поехать помочь родственникам строить дом, он лучше всех забивает гвозди и кладёт кирпичи. Это правда. Гвозди он забивал виртуозно, хоть и ранил пальцы. Или говорили, что кто-то из его родных болеет, и необходимо, чтобы папа присутствовал при подписании завещания. Или что-то ещё подобное мы выдумывали. Это было нетрудно. Все знали, что родственников у нас много, и не подозревали нас во вранье.
Вечерами маму приходила проведать Любовь Николаевна. В такие времена мы с ней почти не ссорились, ни в школе, ни во дворе. Она внимательно смотрела на маму, спрашивала, нужно ли помочь, сделать что-нибудь. Помогать было не нужно, и они с мамой уходили на кухню пить чай. Бывало, Любовь Николаевна засиживалась у нас допоздна, мы уже все спали. Но странным образом к тому времени, когда она прощалась с мамой на пороге, вдруг просыпался Илюха и шёл провожать соседку. Идти было недалеко, и она всегда отказывалась, но он каждый раз доводил её до подъезда и не уходил до тех пор, пока она не включит свет на кухне.
Когда папа возвращался, всё приходило в норму. Любовь Николаевна ругала Людмилку, иногда за неё доставалось и нам, Илюха ходил в свои походы, Витька размахивал флажками под окном у деда Поняешь. Мама вдруг вспоминала про свои цветы, и Нина снова могла подолгу гулять. Я почти не разговаривала с соседями о своих родственниках. Зачем? Папа же вернулся, вот он пускай сам рассказывает о своих племянниках, сёстрах и тётках. Он и рассказывал, но где ему было угадать, что мы с Людмилкой придумали в этот раз? Может быть, поэтому он почти и не вставал с дивана.
Мама, Витька и инспекторы
Однажды к нам пришли страшные люди. Я открыла дверь.
— Взрослые дoма? — спросили меня какие-то две тётки.
— Я взрослая, — сказала я.
— Мы подождём, — ответили они. И прошли в комнату.
Такой наглости я ещё не видела. Пока я заваривала свежий чай, они решили со мной поболтать.
— Сколько тебе лет? — спросила одна, с комком волос на голове.
— Сорок, — сказала я. Вот ещё, буду я им всё рассказывать.
— А ты умеешь чай заваривать? — забеспокоилась вторая.
Что можно ответить на это двум неизвестным женщинам, которые с непонятно какого праздника решили заявиться к вам в дом, да ещё требуют чаю? Я ответила:
— Нет.
— Мы потом к вам заглянем, пожалуй, — сказала любительница чая. Они встали и пошли в коридор. Но выйти им не удалось. У двери стояла Нина с пистолетом. Конечно, пистолет был игрушечный, но тётки испугались. Наверное, подумали, что настоящий.
— Выворачивайте карманы! — скомандовала Нина, — Сидели тут неизвестно сколько. Они что-нибудь взяли?
— Что? — не поняла тётка с кульком на макушке.
— Карманы!
Та, которая требовала себе свежий чай, вдруг схватилась за сердце и застонала. Тут в дверь позвонили.
Странная ситуация. Нина открыть дверь не может — держит на мушке непрошеных гостей. Мне пройти мимо них нельзя — вдруг схватят и скомандуют Нине бросить пистолет?
— Кто там? — громко спросила Нина, всё так же пристально глядя на женщин. Особенно на ту, которая стонала.
— Откройте, это я, — за дверью была наша мама.
— Мы не можем! — закричала я. А тётка застонала сильнее.
— Мы играем, — объяснила Нина.
— Хорошо, — сказала наша мама, — я приду через десять минут. Хватит?
Мама всегда так делала. Однажды она пришла в разгар нашей игры и не узнала квартиру. Дала нам время на уборку и вернулась позже. С тех пор так и повелось: если мама приходила до того, как мы приберёмся, оставляла нас ненадолго. Так было лучше для всех. Иначе она бы сильно расстроилась. Но в этот раз было не так.
— Нет, — вдруг завизжала женщина с колбовкой на затылке, — пожалуйста, не уходите! Не оставляйте нас с этими бандитками!
И она решительно пошла к двери.
— Руки за голову! — страшно закричала Нина. — А то!
Гостьи дружно закинули руки за голову. В это время Нина быстро открыла дверь и впустила маму.
— Что тут происходит? — ничего не поняла она. И тут же сказала женщинам: — Опустите руки. Сядьте. Нина, убери пистолет.
— Они чаю требовали, — я хотела объяснить.
— Это не повод, — возразила мама. Она взяла обеих под руки и повела в комнату. — Кстати, принеси чаю.
Зря она так любезничала с ними, вот что я скажу. Поила чаем, кормила печеньем. Оказалось, это инспекторы из совета по правам и воспитанию ребёнка. И пришли они за нашим Витькой, хорошо, что его дома не было. Оказалось, этот Витька — не сам по себе, а из детдома. Ну и что? Тоже мне новость. Он уже нам всё давно сказал, но кому это мешает?
— Вы знали об этом? — спросила нас мама, когда тётки ушли.
— Ну и что?
— Теперь придётся его возвращать, — сказала она. Видно было, что ей этого не хочется.
— А мы не отдадим.
— Придётся. А если бы мы знали раньше, могли бы как-то договориться с интернатом, его бы отпускали на выходные. Или чаще.
— На выходные!
— А теперь его не отпустят совсем! — мама вдруг заплакала. — Вас бы ещё не забрали. Что вы тут устроили с пистолетом? Нина!
Никогда мы не видели нашу маму такой разозлённой. Никогда до этого она ни на кого не кричала. Даже на папу. Даже когда он возвращался из своих неизвестных далей.