Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта
Шрифт:
Корабли Его Величества двинулись вперед двумя колоннами, нацеленными на вражеский центр и арьергард. Каждый корабль пытался вырваться вперед, чтобы как можно скорее врезаться в неприятельский строй. Нельсон будто пустил в сторону врага две стрелы: острием одной из них был 100-пушечный «Виктори», острием другой — «Ройял Соверен» (Royal Sovereign) Коллингвуда.
Корабли двигались медленно и торжественно. Зрители могли не понимать, что это чарующее зрелище — вовсе не праздник, а прелюдия к свирепому взаимному уничтожению.
Французы готовились встретить храбрых моряков адмирала Нельсона. Жан-Жак-Этьенн Люка, 41-летний капитан 74-пушечного корабля «Редутабль» (Redoutable), поднял свои флаги в 11.30. В торжественной
Неустрашимый Коллингвуд первым привел свою колонну к вражеским позициям, и его 100-пушечный «Ройял Соверен» оказался под корпусом зловещей 112-пушечной «Санта Анны», на борту которой находился вице-адмирал Игнасио Мария де Алава. Самый опасный момент! «Ройял Соверен» еще не развернулся боком, чтобы дать залп по врагу, и испанцы могли прошить носовую часть английского корабля. Неповоротливый гигант «Санта Анна» не успел это сделать, и следующий корабль линии, французский Fougueux, пытался остановить «Ройял Соверен». Однако капитан последнего продемонстрировал готовность пойти на таран, и французский корабль увернулся от столкновения.
«Ройял Соверен» прошил борта обоих вражеских кораблей, и смело вклинился между кормой «Санта Анны» и носом Fougueux.
— Что бы Нельсон отдал, чтобы быть здесь! — ликовал Коллингвуд.
Нельсон, глядя в телескоп, произнес: «Как я завидую ему». Его колонна двигалась с меньшей скоростью, чем флотилия Коллингауда.
Первый бортовой залп «Ройял Соверена» убил почти четыреста человек на борту корабля «Санта Анна» и вывел из строя четырнадцать его орудий. Английский корабль повернул налево, попал под огонь «Санта Анны», и теперь был в окружении пяти вражеских кораблей. Еще целых пятнадцать минут «этот доблестный малый Коллингвуд», как называл его Нельсон, дрался в одиночку. Плотность стрельбы была такой, что снаряды, пущенные с разных кораблей противника, сталкивались между собой. 140 человек на борту «Ройял Соверена» было убито либо ранено. Невероятно, но корабль не был разрушен! Пять судов флотилии Коллингвуда пришли к нему на помощь один за другим.
Наконец, «Виктори» оказался в непосредственной близости от линии объединенного флота. Нельсон искал «Буцентавр», на котором находился Вильнёв, и не находил его (флагманские корабли противника не поднимали флаги). И тогда он решил сразиться со своим старым врагом — «Сантиссима Тринидад».
Пока «Виктори» приближался к линии объединенного флота, французы начали производить одиночные выстрелы из орудий, чтобы проверить, достигают ли ядра бортов флагманского корабля неприятеля. Седьмое ядро продырявило топсель [14] английского судна. Еще две минуты команда «Виктори» была в относительном покое, но затем жуткий шквал огня обрушился на корабль адмирала Нельсона.
14
Топсель — один из небольших парусов.
Когда он планировал битву, то знал, что его силы будут «уязвимыми в последней стадии подхода к вражеским позициям». По никто не мог предвидеть, насколько страшным это будет.
Когда моряки колонны Нельсона были уже совсем близко от французов и испанцев, то наконец увидели флаг адмирала Вильнёва, развевавшийся на мачте корабля «Буцентавр», который стоял сзади от «Сантиссима Тринидад». Чтобы развернуться в сторону желанной цели, нужно было подставить борт двум другим французским кораблям — «Редутаблю» и «Нептуну» (Neptune).
— Выбирай, — сказал Нельсон капитану Харди.
Выбирать нужно было между тем, чтобы протаранить корму «Буцентавра», и изменением курса. Харди пустил
«Виктори» развернулся в сторону «Редутабля», и корабли встали борт к борту. Первый был под огнем орудий четырех кораблей, но вскоре к нему на помощь пришли следовавшие за ним шесть судов.
Есть различные сведения о том, когда «Виктори» получал повреждения и в какие моменты боя происходили человеческие трагедии на его борту — при приближении к линии неприятельских судов или во время жаркой схватки в самый разгар боя.
От тридцати до сорока минут «Виктори» находился под градом ядер, не имея возможности ответить на огонь противника. На корабле рухнула кормовая мачта. Рулевое колесо было разнесено в щепки, и кораблем теперь можно было управлять только с помощью румпеля, расположенного в пушечном отделении. Паруса превратились в лохмотья.
Один залп убил восемь морских пехотинцев на корме, другой разнес в щепки баркас, осыпав обломками Нельсона и капитана Харда, стоявших на палубе в кормовой части судна. Ядро разорвало на части тело несчастного Скотта, секретаря Нельсона, находившегося рядом с главнокомандующим. Пять вражеских залпов убили пятьдесят офицеров и матросов «Виктори».
— Слишком жаркое дело, Харда, чтобы долго продолжаться, — заявил Нельсон спокойным тоном.
Сражение, начавшееся около полудня, приближалось к решающей стадии. Это был беспорядочный бой, но в то же время все шло по плану Нельсона. Именно такую битву хотел он навязать Вильнёву! Когда две английские стрелы вонзились в неровный строй объединенного флота, получилось два сплетения, два клубка из кораблей противоборствующих сторон, находившихся друг от друга на расстоянии примерно в полмили. И, что очень важно, как того хотел Нельсон, вражеский авангард был отрезан от точек, в которых решалась судьба сражения.
«Виктори» прошил «Редутабль» залпом из пятидесяти орудий, но капитан Люка, опытный воин, контролировал ситуацию, несмотря на понесенные потери. Он переместил своих снайперов на верхние точки корабля, и те поражали огнем живую силу противника — всех, кто стоял на палубах «Виктори».
Один из лучших стрелков капитана Люка по имени Гуллеман рассказал следующую историю:
«Две палубы были покрыты мертвыми телами, которые они не имели времени выбросить за борт. Я видел капитана Люка, неподвижно стоявшего на своем посту, и несколько раненых офицеров продолжали давать приказы. На корме английского судна стоял офицер, увешанный орденами, с одной рукой. Из того, что я слышал о Нельсоне, я понял, вне всякого сомнения, что это был он. Он был окружен несколькими офицерами, которым, как мне казалось, он давал приказы. Я видел, что он открыт и находится близко от меня. Я мог даже прицелиться в людей, которых видел, но я налил наудачу по группам матросов и офицеров. Вдруг я увидел великое смятение на борту «Виктори», люди сгрудились вокруг офицера, которого я принял за Нельсона. Он только что пал и был унесен вниз, покрытый плащом».
Нельсон не искал смерти. Почитаемый соотечественниками, он любил славу, а дома его ждали обожаемая Эмма и нежно любимая Горация. Он руководил боем, подставляя себя под пули и ядра, как любой офицер или матрос.
Наполеон иногда рисковал жизнью на поле брани, но все же общим правилом поведения главнокомандующего являлось нахождение в безопасном месте. Чья еще голова вмещала весь план сражения?
Стиль флотоводца Нельсона заключался в том, что он смотрел в лицо смерти в каждом сражении. Не могло быть и речи о том, чтобы он переместился на фрегат капитана Блэквуда. Более того, он подверг себя максимальному риску, возглавив атаку, в результате чего его корабль оказался в окружении нескольких судов противника.