Морская раковина. Рассказы
Шрифт:
— Какое все-таки свинство, воевать из-за земли!
— Пусть этим занимаются законники… но не мы!
Оба одновременно вспомнили, что несколько месяцев назад в один прекрасный день хозяин приказал перенести ограду, окружавшую его владения, на несколько метров вперед от старой границы. Пеоны из соседнего имения хотели было помешать, но хозяйские слуги, собрав большое число людей, защищали новую ограду с мачете в руках. Оба вспомнили, что тогда пролилась кровь… Что был убит Хосе Лонго, совсем еще мальчишка, единственный сын вдовы Петры. Ему рассекли голову, словно кокосовый орех… Что Мануэль Роса, парень «оттуда», потерял руку… Что Дьолиндо Ягуаль… Да что там говорить…
Они
— Не заметят они Рамона?
— Ну, что ты! Они уже едут по мосту… и…
Отчаянный крик «папа!» заставил их вздрогнуть. Они увидели, как на мосту заметались всадники. Потом последовал новый крик.
И отряд поскакал дальше. На крупе последней лошади, крепко прикрученный веревками к солдату, лежал Рамон Рохас.
Старый Панчо хотел побежать, но ослабевшие ноги не слушались, земля проваливалась куда-то, он упал…
Марио старался ему помочь.
А вдали, над группой всадников, быстро скакавших по полю в облаках густой пыли, уже едва различимое, плыло яркое пятно знамени…
Гонорар
— Может быть, сеньора. Ваше утверждение не вызывает у меня сомнений, о нет! Но показания авторитетных лиц…
— Какие там авторитетные лица, сеньор адвокат! Никто никогда не заставит меня поверить, что парикмахер Суипанта — этот немой дурак — и мясник Мартинес могут в этом разобраться. Разве они изучали анатомию?.. А?..
— Возможно, вы правы, сеньора; но комиссар, который стремится как можно более точно исполнять свои высокие обязанности, поступил совершенно правильно, назначив комиссию для обследования изнасилованной… Уголовный кодекс, статья семьдесят вторая, — если мне не изменяет память, — гласит, что в подобных случаях, когда в округе на расстоянии пяти километров нет специалистов… Конечно, комиссар должен был бы назначить женщин… Но получилось так, сеньора, что особы женского пола, не в обиду вам будь сказано, не предложили своих услуг для…
— Да, сеньор адвокат. Я понимаю. Но, уж извините, мы не суемся в такие дела, не то что вы, мужчины…
— Очевидно, вы думаете, что если я не понимаю вашего душевного состояния, хотя я прекрасно его понимаю, то наилучшая форма беседы — преднамеренные оскорбления…
— Я уже просила извинить меня. И прошу еще раз. И вообще, сеньор адвокат, я совсем запуталась… По крайней мере, мне кажется, что комиссар должен был выбрать других людей, более знающих, более сведущих, которые…
— Я не хочу больше слушать ваши намеки, сеньора. Я лишь разрешу себе предупредить вас, что вы поступаете плохо, очень плохо, как и вся ваша семья, незаслуженно оскорбляя членов комиссии, которые обследовали несовершеннолетнюю девушку, обесчещенную вашим сыном. К сожалению, вы их поносили публично — на днях в кабачке Северьяно Акосты ваш брат заявил, что невозможно представить себе, как могут судить о девственности мясник Мартинес, который умеет определять это только у коров, и парикмахер Суипанта, который даже свою жену не знает с этой стороны, потому что она, выходя за него замуж, была уже не такой, какой следует быть девушке… Я повторяю его слова… Боюсь, сеньора, что они начнут или, по крайней мере, попытаются начать судебное дело об оскорблении личности; и ваш брат, а возможно, и вы сами должны будете предстать перед судом…
— Это было бы ужасно!
— Вполне вероятно, что делу уже дан ход, во
Старуха разразилась рыданиями. Адвокат попробовал ее успокоить:
— Есть один выход, сеньора.
— Какой?
— Ваш сын должен жениться на обесчещенной девушке.
— Вы же прекрасно знаете, сеньор адвокат, что это невозможно, потому что он уже женат…
— Это еще больше отягощает его вину перед законом…
— И если бы он даже не был женат… как смог бы мой Дьего соединиться с девушкой такого поведения! Она, конечно, хорошенькая, но ведь девчонка давно пошла по рукам!..
— Сеньора!
— Да, сеньор адвокат! Будь что будет, но я утверждаю это. Да вы и сами жили с ней. Это всем известно. Кругом все говорят об этом.
— Сеньора! Учтите, что от меня зависит…
— Что, сеньор адвокат?
— Свобода вашего сына.
— Каким образом?
— О сеньора, судебные дела так же запутаны, как знаменитые уравнения грека Диофанта: они имеют бесчисленное количество решений, и иногда… о, иногда вдруг находится такое простое решение, совсем простое…
— Умоляю вас, объясните.
— Это очень легко. В моей власти сделать так, что мой клиент, отец изнасилованной, возьмет свою жалобу обратно… В моей власти заставить комиссара, на которого я имею влияние, — я говорю это не ради хвастовства, — прекратить процесс и предать дело забвению. Что вы на это скажете, а? Все будет улажено. И завтра или послезавтра… ваш сын выйдет на свободу… да что там! Сегодня! Почему бы и нет?!
— Сделайте это, сеньор адвокат. Умоляю вас! Я буду всю жизнь, всю мою жизнь… О, мне не хватит лет, чтобы молиться за вас, чтобы просить за вас бога!
— Но, разумеется, сеньора, все то, о чем я говорю, имеет свою цену. Мой гонорар…
— Ваш гонорар, сеньор адвокат? Но откуда мы возьмем денег, чтобы вам уплатить? Вы хорошо знаете нашу бедность. Вы хорошо знаете, что только работа Дьего дает всем нам средства к существованию — и его жене, и семерым ребятишкам, и мне, и моей дочке Эмерите… Откуда же нам взять денег?! Наш участок какао — жалкие одиннадцать квадрит [11] — поражен болезнью. Мы не получаем никакого урожая. Да еще ипотечная задолженность…
11
Квадрита — мера площади, равная примерно 80 кв. м.
Адвокат сделал неопределенный жест… Нет. Он не заинтересован в деньгах… Деньги? Фу! Пусть они остаются для алчущих, для тех, кто поклоняется золоту, этому новому Молоху!
Лицо его приняло многозначительное выражение.
Старуха начала догадываться. Наконец поняла все.
A-а… ему нравится девушка, Эмерита… Сестра насильника должна быть изнасилована, не так ли? Закон возмездия. Око за око, зуб за зуб…
Адвокат объяснил свои намерения. Нет, это не значит, что он хочет взять свое, и только. Он хотел бы воспользоваться случаем, чтобы начать одно дело, которое давно уже нужно уладить… Он несчастлив в браке, да, несчастлив! Ему так не повезло. С женой они не ужились, и проект развода уже готов. Как только он получит свободу, он женится на Эмерите… Какая девушка! Она достойна короля, а не бедного, скромного адвоката, ничего не знающего, кроме четырех улочек темного безвестного поселка! Он женится на ней… обязательно женится! Но ему заранее необходимы доказательства, надо быть уверенным. Женщины очень часто влюбляются потом… и…