Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

Беспокойные мысли вывели Апраксина из дремо­ты. Добро, хоть Салтыков умасливает душу, подслас­тил пилюлю, вестит, что имя мое стало известно в Ев­ропе по викториям прошлого года в Финляндии.

— Слыш-ка, — прервал молчание царь, — вче-рась ведомость от Долгорукова пришла с почтой. Зи­мует в Копенгагене Сенявин Ивашка. Привел-таки два фрегата архангельских. Теперича дожидается, покуда шведы с Зунда уйдут в Карлскрону. Дай Бог ему счастливо добраться до России. — Петр поежил­ся, потянул за край полога. — Еще Федор Салтыков весточку подал. Ожидать нам в Ревеле летось кораб­лей аглицких пяток с ихними экипажами. Отписал я ему, в прошлый раз купил он суда против указу, ма­лые. Одно гоже, что они доброй пропорции. Ты сам их ведал. Наказал ему присматривать суда, так, чтоб меж палуб пространство было, футов шесть, не менее, да пушек полсотни и более.

Апраксин, в бытность свою адмиралтейцем, по­стиг многие премудрости корабельного строения.

— Наиглавное, Петр Лексеич, почитаю, штоб суд­но в непогоду не валким было, а на ходу шибким.

— И я о том толкую каждый раз Салтыкову, дабы резвые были на ходу.

Апраксин снял рукавицу, почесал переносицу:

— Так-то оно верно, но токмо Федор-то присмат­ривает корабли в гавани, у причала ли, а то на якоре. В море-то ему гонять судно никто не позволит, деньгу стребуют. А кроме прочего, ежели и выйдет из гава­ни, а погода ненароком заштилеет? Деньга впустую будет проплачена.

Когда дело касалось казны, царь считал каждую копейку, иногда скупился без меры. Апраксин знал от кабинет-секретаря Макарова, что за корабли деньги переводятся Куракину, а тот рассчитывается векселями. Частенько Салтыков жаловался на за­держку выплат, и купцы ему досаждали и даже гро­зились судом.

Петр, видимо, рассердился, что Апраксин всту­пился за Салтыкова, но виду не подал и продолжал как ни в чем не бывало:

— Салтыков-то сказывает, не испробовать ли строить корабли в Англии по нашим чертежам. Будто бы выйдет выгода: дешевле, чем на наших верфях.

— Вишь, знамо мой тезка не зря хлеб жует, — за­смеялся Апраксин, — об отечестве печется, копейку жалеет. Видимо, просчитал все доподлинно. Уж он-то по этой части кого хошь переплюнет. Знаю я его, во­семь годков следил за ним в Олонце. Бережливый.

— Похвалил я его, а насчет постройки на аглицких верфях отписал узнать, может, на голландских дешевле.

Петр нагнулся, прислонился носом к слюдяному окошку. Вдали, версты с полторы, виднелись пригор­ки, а за ними сплошь укрытый снеговым покровом Финский залив.

«Берег-то пустынный, — пришло в голову Пет­ру, — а неподалеку по воде корабельный фарватер. Ну-ка шведы объявятся, как уследить?»

Откинувшись на спинку, размышляя, прикрыл глаза. Спустя немного времени заговорил:

— У нас в устье, вокруг Котлина, ледок пройдет не ранее к Пасхе, а здесь, возле Нарвы, недели на две пораньше. Вот я и надумал, как снег сойдет, по всему берегу до Ревеля верховые разъезды нарядить. Чуть что заметят в море, до Питербурха доносить.

Апраксин слушал внимательно.

— Сие весьма кстати, Петр Лексеич, упредим не­ приятеля в замыслах, — без колебаний согласился Апраксин и в который раз удивился: «Смекалист го­раздо государь и в заботах о деле беспрерывно»…

Ближе к полудню проглянуло солнце и вдали на высоком холме замаячили башни Вышгорода, ста­ринной крепости Ревеля.

Комендант не ожидал приезда царя, уехал на берег бухты. Растерявшийся побледневший сержант, засте­гивая пуговицы кафтана, подгонял пинками солдат, выстраивал караул.

Схватив ружья, некоторые солдаты выбегали без подсумков, кое-как одетые.

— Проверь-ка у них караульню, — отрывисто бросил Петр генералу Вейде, — и поезжай сразу в ба­тальоны, сыграй им тревогу. Я буду в гавани.

Вместе с Апраксиным он сел в возок и поехал вниз по направлению к бухте.

На берегу настроение царя переменилось. Всюду, занятые работой, копошились солдаты. На льду выси­лись две огромные станины, и в них на канатах, пере­кинутых через блоки, ерзали вверх-вниз огромные каменные бабы. Падая, они забивали в дно толстые дубовые сваи. Не один десяток свай уже торчал в про­рубях, цепочкой тянулся вдоль берега. В Ревеле со­оружали причалы, обустраивали гавань для стоянки корабельной эскадры. Время торопило. Надо было ус­петь заколотить сваи, пока лед не растаял.

В отличие от Финского залива, в далеких Датских проливах тонкий лед давно растаял и остатки его унесло в сторону Северного моря месяц назад.

По обе стороны проливов всю зиму с нетерпением ждали весны. Но и в морозные дни в гаванях на ошвар­тованных у причалов купеческих шхунах и на стояв­ших на якорях посреди бухты военных судах явствен­но обозначались признаки кипучей деятельности. У купцов все ясно, время — деньги. Чем быстрей вы­грузишь товар, тем быстрей он будет продан с большой выгодой. Тут же без мешкоты потребно загрузить трю­мы купленными изделиями и спешить в другой порт, где покупку можно сбыть, естественно, с прибылью.

На военных судах в датских водах по-разному про­истекала жизнь в минувшие зимние месяцы.

Экипажи кораблей датской эскадры не испытыва­ли каких-либо неудобств, связанных со спешкой. Раз­меренно, без напряжения выполнялись повседневные корабельные работы, подвозили продовольствие и дрова, топили чугунные печки в кубриках. Почти каждый день офицеры и матросы имели возможность съехать на берег, особенно в дни получки. Такая, с ви­ду беззаботная, жизнь, проистекала по воле короля. Дания не торопилась ввязываться в стычку со своим соперником, Швецией, на море.

В то же время король благосклонно, на правах дружбы, разрешил отстаиваться в датских водах рус­ским военным судам.

В эту зиму на Копенгагенском рейде их скопилось около десятка.

Первыми на исходе осени стали на якорь два ли­нейных корабля. Капитан-поручик Иван Сенявин, командир одного из них, «Рафаила», привел их из бухты Кола, на Мурмане.

Иван, старший брат Наума Сенявина, начинал службу с братом в Преображенском полку под нача­лом юного царя. Участвовал в Азовских походах, штурмовал Азов. Побывал с царем в Великом посоль­стве, учился мореходству в Голландии. Войну со шве­дами прошел с первого дня. Раненым попал в плен, но царь его вызволил, обменяв на шведского офицера. Обогнал брата по службе, стал поручиком. Командо­вал отрядом бригантин у Боциса. Командуя шнявой «Лизетта», не раз плавал с царем, шаутбенахтом Пет­ром Михайловым. В прошлом году командовал пяти-десятипушечным «Стратфордом», купленным Салты­ковым в Англии.