Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

— Э, черт, — выругался в сердцах Сенявин, вгля­дываясь вперед. Отдал приказание прибавить парусов и устремился на шведов.

Цепочку событий четко прописал капитан-пору­чик Сенявин: «Как я вышеупомянутый флаг увидел,тогда со своим кораблем, как возможно, трудился, чтоб мне встать в свое место по данному мне указу от г. вице-адмирала, и был в готовности для аборда­жа к неприятелю. Только ожидал… сигнала…

В 8-м часу капитан-командор Шелтинг стал намель и красный флаг спустил, и паруса связал…

Тотчас г. вице-адмирал стал… по левую сторону подле ка­питан-командора и красный флаг спустил… Мое еще мнение было, что неприятель от нас еще не освобо­дился, потому мы еще… красный флаг имели.

В 9-м часу капитан-командор Рейс от неприяте­ля назад поворотил и мимо нас пошел, потому и мывсе… последовали…»

Капитан-командор Рейс тоже вдруг спустил крас­ный флаг и начал ворочать на обратный курс. «Что за чертовщина, — продолжал недоумевать Сенявин, — Рейс должен взять на себя команду, ежели Крюйс струсил, а он тоже улепетывает от шведа». Когда «Ан­тоний» поравнялся с «Рандольфом» Сенявина, Рейс прокричал, что атака отменяется, и, размахивая ру­ками, показал на «Ригу».

Строй кораблей смешался, один «Рандольф» про­должал погоню, но теперь это становилось рискован­ным…

До поздней ночи возились с тремя потерпевшими кораблями: «Ригу» стащили с мели, «Выборг» сел плотно, начался шторм, и к вечеру он переломился. В пределах видимости появилась шведская эскадра «и на радостях палила из пушек».

На рассвете, когда сняли всех людей, «Выборг» за­палили и он сгорел. Эскадра Крюйса не солоно хлебав­ши направилась в Ревель.

В первом же боевом столкновении со шведами Крюйс сплоховал.

Запоздалые донесения о неудаче эскадры Крюйса привели Петра в гнев:

— Как же так постыдно опростоволосились? Ток­мо «Выборг» в строй вошел, и погубили корабль о пя­тидесяти пушках?!

Петр не стал ожидать возвращения эскадры, на быстроходном «Мункере» пошел в шхеры догонять эскадру Боциса. Флагман по-хозяйски осваивал но­вую гавань Гельсингфорса. .

Бухта Петру понравилась:

— Здесь будем галеры, скампавеи и бригантины на зиму ставить, — распорядился он Апраксину. — Неча их в Питербурх гонять. Шведы далеко ушли?

— Маячат временами у горизонта, — усмехнулся Апраксин. — Проведали мы от рыбаков, что вице-ад­мирал Лилье стоит с кораблями на якорях у Гангута. Крепко уцепились, видимо.

Петр посмотрел на карту:

— Далее шведам отступать невмочь. Последний рубеж. За ним землица шведская.

Флот и войска выступили из Гельсингфорса одно­временно. За пехоту Апраксин был уверен.

— Князь Михаил Голицын науку шведа гнать зе­ло усвоил. С моряками в согласии, друг дружку выру­чают, — похвалил он генерала.

Флот наступал по шхерам, поддерживая пехоту. Голицын двинулся на запад к Або, Апраксин повел корпус севернее, к берегам Ботнического залива. На суше шведы сопротивлялись вяло, всюду отступа­ли. Через три недели наши войска вышли к Ботнике, прочно закрепились на всем побережье от Або до Ва­зы. Надежно снабжать их можно было только морем.

По сути, Або, на западном

берегу Ботники «кня­жества Финского город», войска взяли без боя.

Стоя на скалистом берегу, Апраксин полной гру­дью вдыхал живительный морской ветерок. Где-то за горизонтом Аландские острова, а там и Стокгольм.

Получив эстафету о взятии Або, Петр радовался:

— Нынче уже языки взятые развязались. В Сток­гольме животы подтягивают, матка им мяса не шлет. Жаль, одначе, дорог туда по суше нет, а морем галеры застопорились у Ганге.

У оконечности полуострова плотной цепочкой вы­строилась поперек шведская эскадра. Всего десяток кораблей, но каких — более шестисот пушек, отлично сплаванные экипажи. Дважды пытались прорваться галеры — сплошная стена огня преградила путь.

В последние недели Боцис занедужил, галерной эскадрой командовал его помощник, земляк и това­рищ, капитан-командор Матвей Змаевич.

Ему-то Петр распорядился:

— Силы неравные, на абордаж их не возьмешь, неча людей понапрасну губить.

Змаевич нарисовал схему построения шведской эс­кадры, но Петр решил все увидеть своими глазами:

— Подбери мне молодцов хватких, пойду на шлюпке вечером шхерами к шведам.

— Господин контр-адмирал, я отвечаю за вашу жизнь, сие риск небезопасный, — нахмурился Зма­евич.

— Волков бояться — в лес не ходить. Исполняй, как сказано.

В вечерних сумерках шлюпка ушла в шхеры. Об­мотанные тряпьем весла беззвучно опускались в воду. Спустя два часа послышались пушечные выстрелы. Змаевич выслал по тревоге галеру, но все обошлось. К полудню шлюпка возвратилась.

— Все высмотрел, теперь со шведами разговари­вать можно, — улыбался довольный Петр.

Из письма Петра адмиралу Апраксину из Тверми-не, подле Гангута: «По отъезде от вашей милости я был блиско шведской эскадры и сколько всего в сие короткое время осмотрел, тут невозможно, кажется, ныне проехать, ибо близ материка, когда поехала наша шлюпка, то по оной стреляли и тотчас 2 корабля на парусах к нам пошли и, не дошед, паки поверну­лись; узкое место и мелкое. Место, где корабли непри­ятельские стоят, тесно, и весьма им в будущий год возбранить в сем месте мочно (что далее сего места, то не знаю), ибо зело внутрь земли есть и негде моря видеть, как у Борго, но еще проливы. Стоит непри­ятель зело осторожно, однако ж для него и зело опас­но, для того что зело уско место, где стоит, а особливо в нынешния темныя ночи и утренние туманы; жаль, что время пропущено без опыту брандеров. Скампа-вея «С. Александра».

Все разглядел у шведов зоркий глаз контр-адми­рала, и не только разглядел, но и определил себе за­дачу на следующую кампанию. Место для шведов весьма неудобное… Но все-таки акватория-то незна­комая, а ну там сплошь камни под водой? Кого-то смышленого отрядить надобно, разведать, когда Ли-лье уберется восвояси, непременно схватки со шве- дами на море в этом месте не миновать в следующей кампании.

Остановил свой выбор на капитан-поручике Лихо-дееве, объяснил:

— Дождешься адмирала Апраксина и действуй по инструкции.