Морские досуги №5
Шрифт:
Альбатрос шёл с судном почти двое суток. Никогда суда не сопровождали больше одного, максимум двух этих скитальцев морей, которых никогда, ни один моряк, любящий море, не пытался поймать или пристрелить….
Сколько не смотрел на их полёт, я ни разу не видел движения их крыльев.
Альбатрос в полёте
Плавно поднимаясь и опускаясь, альбатросы шли с судном на вертикальных воздушных потоках вверх или вниз.
Это был сказочный переход, Атлантика отправила Нептуна в отпуск,
Плавбаза шла с Джорджес-банки домой, в Таллинн.
Легли в дрейф, в паре кабельтовых друг от друга. С транспорта спустили на воду моторный вельбот и четырёх человек на его борту: 4-й механик, третий штурман, артельный и матрос.
Вельбот пошёл к плавбазе на 3-х метровых волнах. Волну не взрезало форштевнем, а он плавно и мягко спускался по склону серо-зелёной волны и, подброшенный неведомой рукой, взлетал к гребню волны, раскланиваясь с океаном. По радио договорились обменять кинофильмы и получили согласие от старпома на обмен ящика сгущённого молока и десяти блоков сигарет на 12 банок рыбных пресервов. Пресервы – сельдь спецпосола, слабосолёная, жирная, крупная, в 30-сантиметровых банках – оказалась продуктом превосходного качества. Обмен был нелёгким, но не швартуясь к борту плавбазы, с помощью сброшенного с её борта линя, с принайтовленного к нему резинового мешка с коробками фильмов и ящиком пресервов – это добро быстро разгрузили. Мешок с начинкой из коробок фильмов и ящика сгущенки на лине ушёл на «Фредерик Шопен». Вельбот подняли на ботдек и, приветливо обменявшись гудками, суда разошлись своими курсами.
Мне нравилось наблюдать за стайками дельфинов, которые резвились под форштевнем транспорта, а другие неслись наперегонки с кораблём! У них есть свой командир, и они ныряют по команде! Метров десять-пятнадцать пролетают над волнами, шевеля плавниками, длиной до 20 см, а потом сразу ныряют за летучей рыбкой!
Через десять суток подошли к границе рыболовной зоны. За бортом кипела жизнь. В глубине хорошо видны целые косяки рыб, то находящихся в покое, то вдруг срывающихся и уносящихся прочь. Иногда на поверхности воды появляется треугольный плавник – это сельдяные акулы, один из самых распространённых видов рыб на Джорджес-банке.
Стармех даёт указания механикам
Район подводной банки Джорджес составлял 28 800 квадратных километров. Это подводная мель в океане, глубина над которой значительно меньше окружающих глубин. Банки являются сосредоточением морских биоресурсов, и являются одними из самых крупных в мире по площади и по рыбным запасам. Первое упоминание о лове атлантической сельди встречается в хрониках Англии уже в 702 году и уже тогда сельдь служила источником благосостояния. Солёная сельдь (сухим посолом) была важным источником торговли ганзейских купцов, и не менее 350 лет на базе этой торговли базировалось морское могущество Ганзейского союза городов.
Вот что значила эта рыбка в те далёкие времена. Она была поистине «золотой» рыбкой! Но в XV веке подходы сельди к берегам Дании и Германии стали гораздо меньше и уловы стали катастрофически падать.
Сельдь стала в огромных количествах подходить к берегам Голландии и Шотландии. Промысел сельди сыграл огромную роль в развитии экономики Голландии, которая освоила мокрый посол сельди в бочках, на кораблях.
С XVII столетия морской промысел сельди развивается в Англии, затем больше всего сельди стали добывать в Норвегии. Наконец, в 1950–1967 годах наибольшие уловы сельди брали уже и в Советском Союзе.
С юга, вдоль берегов Северной Америки, вдоль огромного шельфового мелководья, которое и называется,
В районе Джорджес-банки собиралось до нескольких сотен рыболовных траулеров из Мурманска, Таллинна, Калининграда, Риги, Клайпеды, Ленинграда, даже из Одессы и Севастополя.
Из иностранных рыбаков там работали траулеры поляков, американцев, испанцев, англичан – рыбы хватало всем. Здесь процветал прибыльный промысел атлантической трески и палтуса, но со временем донные траулеры повредили коралловую и губчатую среду обитания морского дна и уловы значительно уменьшились.
Здесь встречаются два течения
В районе банки стоят почти круглый год плотные, густые туманы – с юга идёт мощная полоса течения Гольфстрим, а вдоль берегов по мелководью заходят холодные воды Гренландии. На стыке двух течений всегда стоит туман, а рыба держится там, где имеется перепад температур воды и образуется много планктона. Иногда можно наблюдать удивительное явление природы – по тёмно-синим океанским волнам плывут длинные полосы ярко-оранжевых водорослей! Эти водоросли тащит Гольфстрим, из Саргассова моря, моря без берегов, посреди океана, а просторы Джорджес – банки бороздили флотилии рыболовецких судов и плавучих заводов.
Радары, эхолоты, воздушные разведчики объединёнными силами ведут наступление на рыбу!
«Ботнический залив» лежит в дрейфе, – якоря не отданы и океанское течение движет наш транспорт вдоль восточного берега Америки.
Когда ночью поднимаешься на мостик, перед глазами предстаёт волшебная огненная картина! На многие сотни миль вокруг горят огни траулеров, транспортов, танкеров и прочего вспомогательного флота.
А на горизонте горит ярко-оранжевое зарево – это отблески от береговых огней и огней движущихся автомобилей близлежащей Америки! Над головой звёздное покрывало, тысячи ярких и неярких звёзд, они изредка падают за багровый горизонт и всё это странно перекликается с огнями на поверхности моря! Такое ощущение, что берег так близко от нас и вся эта рыбалка, с траулерами и другими судами, приснилась во сне, нет ощущения, что всё это наяву! Находясь в этих широтах много рейсов на других судах, хотел бы отметить, что нигде и никогда не наблюдал закатов и восходов солнца такой красоты: с багровыми облаками, подсвеченными лучами солнца, с темновишневым закатным небосводом, с грозными чёрными тучами вперемежку с небесными облачками, словно случайно попавшими в эту пучину!
Игра красок природы была необыкновенна, и не каждый художник мог бы нарисовать эти картины, а мы наблюдали эту красоту, и она оставила в наших душах любовь к грозной силе и нежной красоте океана и небес над нами! Слева и справа к нашим бортам пришвартовались два траулера, и полным ходом идёт перегрузка мороженой рыбы к нам в трюма.
Перегрузка рыбы на транспорт
По правому и левому бортам, как поросятки у свиноматки, тёрлись бортами о резиновые надувные кранцы-мешки до 12 метров длины и полтора метра в диаметре. Они висят на цепях, не давая биться корпусам судов, друг о дружку. Стрелы грузовых лебёдок, как большие толстые удилища нависли над проёмами трюмов. Трюма у нас открыты и оттуда валит пар, в трюме минус семнадцать-восемнадцать градусов по Цельсию, а на палубе больше двадцати.