Морской дозор
Шрифт:
Приладив на свое жирное брюхо ремень с кобурой, генерал-майор бодро зашагал к причалу, где на лазурной байкальской волне покачивалась красавица «Виктория».
Вскоре оба судна: неуклюжая с виду китайская шхуна и генеральская яхта, радующая глаз знатока своими изящными обводами, застыли на озерной глади в трехстах метрах друг от друга. Ближе Берсентьев подходить не захотел. Абордажа, что ли, боялся?
Чжоу Фан Линь приказал спустить на воду одноместную спасательную резиновую лодчонку со смешными, похожими на детские лопаточки веслами. Значит, он один должен подняться на палубу «Виктории»? Ну что же…
Перед тем как спуститься в это смехотворное плавсредство, он жестом подозвал к себе одного из своих подручных, сказал ему несколько слов.
Когда Чжоу Фан Линь через несколько минут поднимался по сброшенному Берсентьевым веревочному трапу, он незаметно оглянулся на свое судно. Удовлетворенно хмыкнул и с удвоенной энергией стал карабкаться вверх. Внизу подпрыгивала на волнах, словно поплавок, оранжевая надувная лодочка.
Три человеческие фигурки быстро нырнули в озеро с китайской шхуны и осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания раньше времени, поплыли в сторону генеральской яхты. На поясе у каждого из китайцев висели ножны с десантными ножами. Берсентьев ничего не заметил.
«Вот так, – мысленно потирал руки Чжоу Фан Линь, переваливаясь через борт "Виктории". – Теперь у меня есть способ убедить русскую свинью не только логическими выкладками. Три ножа – это серьезный аргумент, особенно в руках моих людей. Пока я отвлекаю его разговором, они моментально взберутся на палубу. Великое Небо, да он еще больший дурак, чем я предполагал: кобуру с пистолетом нацепил. Пистолет – оружие идиотов. Он просто не успеет его выхватить. Что ж! Если не согласится работать вместе, можно убить. Свидетелей нет, пустить яхту ко дну вместе с трупом, и концы в воду. Но сначала я все же попробую договориться».
Не получилось договориться. Берсентьев посмотрел на пульт управления радиоминой, продемонстрированный ему Чжоу Фан Линем, с явным недоверием. Генерал решил, что хитрый китаец хочет взять его «на шарап». И повел себя соответствующе, то есть с привычной наглостью, в момент возвратившейся самоуверенностью и ослиным упрямством.
– Врешь ты все, – завершил Берсентьев переговоры. – Притащил какую-то хренотень и думаешь меня запугать, делиться с тобой заставить? Нету у тебя никакой мины, блефуешь! Но меня на мякине не проведешь, я воробей стреляный!
«Вот ты и решил свою судьбу, дебил, – с каким-то даже облегчением подумал Чжоу Фан Линь, которому безумно надоело толочь воду в ступе. – Сейчас ты из стреляного воробья превратишься в резаного барана… Однако где же мои люди? Уже давно должны быть здесь, на борту! Расстояние-то пустяковое».
Он поглядел за борт яхты, ожидая увидеть своих пловцов. И увидел.
Но только одного, явно оглушенного, совсем рядом, метрах в пяти от корпуса «Виктории». А рядом с ним мускулистое тело в гидрокостюме и акваланге. Маска приподнята. Полундра! Проклятый русский дьявол, о котором он совсем позабыл! Но откуда, откуда он здесь?!
Чжоу Фан Линь никак не мог знать, что Павлов давно уже подошел под водой на верной «Нерпе» в район надвигающихся драматических событий и устроил что-то типа подводной засады. Сергей увидел троих китайцев с ножами, плывущих к генеральской яхте, он находился в своей засаде совсем близко от поверхности, метрах в пяти. Полундра мгновенно сообразил, что значил бы визит этого трио на «Викторию». Он мог бы спокойно предоставить Берсентьева – своего врага! – его незавидной судьбе, но… В груди североморца билось не только отважное, но и благородное сердце, он решил спасти своего врага, кстати, не главного. Да к тому же генерал-майор был отцом Леночки… Он поставил «Нерпу» в режим ожидания, на автопилот, скользнул из капсулы в воду. Дальнейшее ясно. Выплывут ли двое, каждому из которых он сломал по руке, Полундру не очень-то интересовало. Он не стал их убивать, если приличные пловцы, то выплывут. Вот этот, третий, наверняка спасется. Подумаешь, остался без ножа и с переломанной левой голенью, от этого не умирают. Павлов придерживал бледное лицо китайца над водой, ожидая, когда тот оклемается от болевого шока. Нет, Полундра не любил убивать без необходимости. Даже врагов.
А это что за такая знакомая плоская узкоглазая рожа за борт выглядывает? Ба-атюшки!.. Давно не виделись! Павлов с насмешливой улыбкой поглядел прямо в глаза Чжоу Фан Линю.
Этот взгляд глаза в глаза словно взорвал что-то в мозгу Чжоу Фан Линя. Китаец понял, что проиграл вчистую, потерял все.
И, словно подтверждая эту отчаянную мысль, в этот самый момент из-за мыска острова появился старенький военный катер с Никифоровым и пятью морскими пехотинцами на борту. Катер прямым ходом шел к китайской шхуне.
Но на шхуне тоже заметили это. Перед носом катера вода вскипела от автоматной очереди. Еще одной, а вот и еще. Строчка пуль прошла по борту. Команда Никифорова открыла точный и грамотный ответный огонь из шести стволов, подавляя китайцев на палубе шхуны, не давая им поднять голов. Крики «Сдавайтесь!» доносились, вот странно, и с той и с другой стороны, но Чжоу Фан Линь сразу и прекрасно понял, за кем будет скорая победа в этом морском бою. Катер с русскими спецназовцами, хоть и поврежденный автоматными очередями со шхуны, хоть и набирающий воду, набирает ее достаточно медленно. Он успеет дойти до шхуны, прежде чем затонуть! И тогда начнется форменное избиение младенцев. Чжоу Фан Линь не питал иллюзий, он просто знал, что в прямом боевом контакте его команда имеет столько же шансов отбиться от шести русских морских пехотинцев, сколько кролик против разъяренного тигра.
– Вертолет со ртутью заминирован, – завизжал Чжоу Фан Линь прямо в лицо Полундре, который уже отпустил китайского пловца и приближался к борту яхты, – заминирован, понял?
Затем Чжоу Фан Линь правой рукой торжествующе поднял над головой коробочку пульта, а левой изо всей своей огромной силы швырнул совершенно обалдевшего, бестолково лапающего кобуру Берсентьева через борт яхты. Только пятки генеральские мелькнули!
После этой славной победы совершенно ополоумевший от злобы Чжоу Фан Линь метнулся в ходовую рубку «Виктории». Яхта буквально прыгнула с места, словно норовистая лошадка благородных кровей, которую хлестнули плетью. За кормой выхлестнуло белый бурун. Спасательная резиновая лодочка, на которой Чжоу Фан Линь прибыл на исторические переговоры, сорвалась с привязи – такой силы был рывок. «Виктория» заложила крутой вираж и птицей понеслась по озерной глади.
– Некогда мне здесь с тобой, идиотом, возиться, – не особо вежливо поприветствовал Полундра свалившегося ему чуть ли не на голову генерал-майора. – Ты плавать умеешь, крыса штабная? Нет? А что ж ты, кроме как воровать, умеешь? Ладно, у нас с тобой разговор впереди.
Полундра дотащил слабо трепыхавшегося Берсентьева до идиллически покачивающейся на поднятых «Викторией» волнах резиновой лодочки, перевалил генеральскую тушу через борт:
– Сиди тут тихо, понял?! Болтайся, как говно в проруби, пока Кракен тебя на борт не поднимет. Кстати, говно ты и есть.