Морской путь в Индию
Шрифт:
Улицы Каликута, узкие и нередко извилистые, меняли свое направление в зависимости от протоков и каналов. С высоких кокосовых пальм и лоз черного перца, росших повсюду, прыгали обезьяны, по крышам и ветвям деревьев, оглашая воздух хриплыми криками, величественно разгуливали длиннохвостые попугаи. Павлины и голуби, не обращая ни на кого внимания, невозмутимо искали пищу в пыли дорог. Ночью лисицы и другие мелкие животные делали набеги на сады, поедая плоды и овощи. Хотя все эти грабители причиняли большой урон, религиозные верования страны запрещали убивать их, жители не истребляли даже наиболее ядовитых змей, от укусов которых гибло много людей (как гибнет и теперь).
Внизу, у самого моря, набитые ящиками, тюками и мешками стояли большие склады, специально приспособленные для того, чтобы в них не проникала сырость. Здесь было все — китайский щелк, тонкая хлопчатобумажная ткань местного производства, знаменитая по всему Востоку и в Европе [291] , гвоздика, мускатные орехи, их сушеная шелуха, камфора из Индии, корица с Цейлона, перец с Малабарского побережья, с Зондских островов и Борнео, лекарственные растения, слоновая кость из внутренних областей Индии и Африки, связки кассии, мешки кардамона, кучи копры [292] , веревки из кокосового волокна, груды сандалового, красного и желтого дерева. Эти товары продавались здесь же или грузились на суда, отправлявшиеся на запад, на север и на юг, к арабам, неграм, египтянам, персам и франкам.
291
От каликутских тканей произошло английское слово calico —
292
Копра — высушенная на солнце мякоть кокосового ореха — Прим. ред.
Базары находились в центре города, лавки от палящего солнца были защищены навесами. На базарах и на узких улицах с рассвета до темноты, когда было чуть-чуть попрохладнее, толпились люди Индусы, наиры [293] , арабы, персы, сирийцы, турки, высокие стройные самодийские негры в белых одеждах, с жирными волосами, заплетенными в тонкие косички, китайцы, люди из Аннама и Кохинхины, малайцы из Малакки и дальних областей Индии, хаджи из Мекки в развевающихся одеждах и в зеленых тюрбанах, дикари-горцы, высокомерные брамины с тройными шнурками [294] , местные христиане и евреи с побережья, негры, рабы и свободные, иной раз какой-нибудь смуглый итальянец [295] — все они встречались на базарах и улицах Каликута.
293
Наиры — социальная группа (военная каста) на Малабарском берег) — Прим. ред.
294
Один из опознавательных знаков высшей индусской касты браминов (брахманов) — перевязь из тройного шнура, которая надевается на левое плечо и проходит через грудь на правое бедро. Перевязи этой придавалось магическое значение — Прим. ред.
295
Итальянские купцы начали посещать Индию, вероятно, уже с начала XIII века, а затем здесь бывали и католические миссионеры, в частности, уже в конце XIII века Южную Индию посетил Джованни Монте-Корвино, посланный римским папой в 1291 году из Ирана (где он занимался миссионерской деятельностью) морским путем в Китай. В XIV веке на европейских картах довольно правильно изображался полуостров Индостан (например, на знаменитой каталонской карте 1375 года) — Прим. ред.
Хотя в городе слышны были разговоры на двух десятках языков, на сотне диалектов — все же в нем всегда царил мир и порядок.
Лотки и корзины торговцев ломились от товаров Каликут был богат, а жители его расточительны. На фруктовом рынке грудами лежали горные сливы и красные бринды (bnndas), желтые карамболы (carambola) величиной с куриное яйцо, зеленые и большие, как орехи, карандели (carandels), огурцы, громоздились битком набитые мешки с рисом, орехами, корзины с семенами кардамона, в которые были подмешаны стручки бетеля, соблазнительная сердцевина пальмы, идущая для прохладительных салатов, корица в палочках и в порошке и тёмнокрасные мангостаны, наиболее сладкие из всех плодов. [296] На лотках высились пирамиды лимонов, апельсинов и манго [297] , кучи бананов всех размеров и цветов. Бруски пальмового сахара были аккуратно разложены на прилавках рядом с кучками коричневого и белого тростникового сахара и длинными связками сладкого тростника. Для любителей крепких напитков стоял в больших кувшинах арак — водка, полученная из перебродившего пальмового сока. Здесь были плоды хлебного дерева, душистые розовые яблоки, пальцеобразные стручки тамаринда, сваренные в сахаре или соли. Там можно было купить имбирь — зеленый, в виде варенья или глазированный, кокосовые орехи — и молодые, полные молока, и спелые, с мясистой сердцевиной, которую растирали теркой или резали на ломтики.
296
Бетель (Piper betle) — тропический кустарник семейства перечных, дикорастущее и культурное растение Мангостан — шарообразный душистый плод тропического дерева Garcima mangostana семейства зверобойных (близкое к семейству чайных) — Прим. ред.
297
Манго — крупный, сладкий, душистый плод тропического культурного» дерева Mangifera indica семейства анакардиевых (фисташковых). — Прим. ред.
Неподалеку от фруктового рынка были расположены лавки рыботорговцев, до верха заваленные сегодняшним уловом — рыбу привозили ежедневно за несколько миль. Рядом с ними стояли лавки продавцов лекарств и снадобий. Здесь вниманию покупателя предлагали нежные плоды, похожие на оливки — из них выжимали масло для мазей. Тут же была и кутра («собачья отрава») [298] , употреблявшаяся для лечения дизентерии, и алоэ из Сокотры. В маленьких пакетиках продавали высоко ценившееся лекарственное средство — толченый рог носорога. Сушеная и зеленая галанга (galanga) [299] , также имевшаяся на рынке, успокаивала нервы, а замечательным средством от головной боли считались припарки из толченой гвоздики. Длинные и тонкие ломтики ревеня, привезенного из Китая, тоже были к услугам больных, была здесь и аса-фетида [300] , популярное лекарство и любимая многими приправа. Тут же лежали вечно пополняемые кучи ходовых товаров — орехов арековой пальмы и листьев бетеля вместе с известью от парежженных устричных раковин, — эту смесь из орехов и извести, завернутую в листья бетеля, жуют по всей Южной Азии. [301] Аптекари предлагали также высушенные на солнце анилиновые листья, приготовленные для красильных кубов. [302] Был там и нард, валерианов корень, привозимый из Непала, лежащего у подножья далеких Гималаев, и ароматическое куренье — душистый корень путчок из легендарной Кашмирской долины, миробалан, мирра и гуммиарабик. [303] На прилавках стояли лотки желтой куркумы она шла на приправу к острому блюду керри и придавала ему нужную окраску. [304] Там можно было найти и сандал, который толкли на камнях и смешивали с маслом, а потом втирали в кожу, эта смесь придавала атласность и благоухание молодым гибким телам, ибо жители душного Каликута любили, чтобы их кожа и все, что их окружает, благоухало. Уличные разносчики предлагали большие охапки чампака и розы, лепестки которых толстым слоем устилали полы домов. Араб Абд-ар-Реззак [305] .\, современник описываемых событий, писал: «Эти люди не могут жить без роз, и они считают их столь же необходимыми, как и пищу» [306] .
298
«Собачья отрава» — растение семейства кутровых (Аросупасеа), различные виды которого распространены как в тропической, так и в умеренных зонах — Прим. ред.
299
Галанга (galanga), иначе галган, или калган — ароматический корень тропического травянистого растения Alpinia galanga семейства имбирных, дикорастущего на многих островах Малайского архипелага. Применялся в средневековой медицине — Прим. ред.
300
Аса фетида — гумми-смола, которая добывается главным образом из корней высокого травянистого растения Ferula Assa foehda семейства
301
Арека, «орех нищих» — несъедобная волокнистая мякоть крупного, яркого оранжевого цвета, плода пальмы катеху (Areca Catechu), растущей в тропической Азии — Прим. ред.
302
Анилиновые листья — листья двух видов культурных тропических растений кустарников индигоносок Indigojera tinctona и Indigofeta amttna, дают так называемую кубовую, синюю краску — индиго. Первые, дошедшие до нас письменные известия о ввозе индиго в Европу — через итальянские торговые города — восходят к XII веку — Прим. ред.
303
Нард — ценная благовонная мазь, в состав которой входило ароматическое вещество, добываемое из корней дикорастущего на южных склонах Гималаев травянистого растения Nardostachus Jatamansi из семейства валериановых Гуммиарабик употребляется и в медицине — Прим. ред.
304
Куркума (Curcuma tonga) — многолетняя трава семейства имбирных, культурное растение тропической Азии. Желтая краска, добываемая из корневища куркумы, идет для придания нужного цвета не только острому блюду керри, но и другим кушаньям — Прим. ред.
305
«Повествование» Абд-ар-Реззака Самарканда, таджикского историка и путешественника в Индию, переведено на английский язык и включено в сборник «Индия в XV веке», изд. общества Хаклюйта, 1858 — Прим. ред.
306
Говорят, что в больших розовых садах Газипура ночью ясно слышно, как открываются бесчисленные почки.
[Газипур, небольшой город, на Ганге, в штате Уттар-Прадеш Здесь до настоящего времени сохранилось производство розового масла из лепестков роз. — Прим. ред.]
Большой популярностью пользовался цветок, обладавший стойким, не улетучивающимся запахом — хурсингар [307] — «цветок печали». Каликутские старики готовы были без устали рассказывать, почему хурсингар цветет только в темноте. Много-много лет назад, говорили они, жил на свете властитель, дочь которого была красивей всех девушек в округе — она обладала настолько чарующей красотой, что к ней сватались люди со всех концов Индии. Но она не обращала внимания ни на кого из земных ее поклонников и отдала свое сердце гордому далекому богу солнца. В конце концов он соизволил выслушать ее немолчные далекие мольбы и взглянул ей в лицо. Она была прекрасна и телом и душой, и ее ослепительная красота привлекла его с непреодолимой силой. В ту ночь он спустился с неба, возлежал с ней, и она, в своей великой любви, радостно отдала ему то, что девушка может отдать только однажды. На заре он удалился, презрев свою легкую победу, и больше не возвращался к ней. Покинутая, потерявшая рассудок девушка, измученная стыдом и отчаянием, покончила с собой. Ее холодное тело несравненной красоты положили на погребальный костер, охвативший ее жадным пламенем. Мгновение — и от чудесной девы осталась только горсточка белого пепла. Затем, когда иссушенная зноем, жаждущая земля впитала в себя первые сладостные капли дождя, из этого пепла выросло прекрасное дерево, покрытое большими цветами нежной окраски — белой и желтой; и благоухание этих цветов ветер разносит далеко-далеко. Но цветы раскрываются только в час сумерек, когда ненавистный бог погружается в море, и поспешно сжимают свои лепестки с первым утрецним лучом.
307
Ночной жасмин (Nyctanthes arbortrishs)
У каликутских аптекарей были и другие товары — бханг [308] — маленькие зловещие пакетики, которые продавались в укромных уголках и которые покупатели, таясь, быстро прятали в свои одежды; сок, выжатый из его листьев и семян, пили с мускатным орехом и гвоздикой; еще Веды [309] называли бханг одним из пяти «освободителей от греха» — он, в зависимости от дозы, разжигал лихорадочные страсти или же вызывал оцепенение; продавался тут и дурман (Datura alba), вызывающий временную потерю памяти и рассудка: того, кто примет дурман, можно соблазнить, толкнуть на воровство или даже убийство. На подносах были навалены коробочки мака, на которых выступали капли — слезы забвения. Мак покупали люди, стремившиеся поддержать и усилить свое вожделение. Много-много продавалось там разных лечебных средств — их невозможно перечислить. Но самое трогательное было то, как дряхлые старики платили неимоверные цены за пилюли, приготовленные из магнитного порошка, — эти пилюли будто бы наверняка возвращали им давно утраченную молодость.
308
Бханг — гашиш (индийская конопля — Cannabis sativa) [Неточность автора Cannabis sativa — это обыкновенная конопля Гашиш же дает другой вид, Cannabis indica — индийская конопля, близкая к обыкновенной Она культивируется только в некоторых областях тропической и субтропической Азии, главным образом в Индии Ядовитое вещество — сильнодействующий наркотик — выделяется не из листьев и семян индийской конопли, как ошибочно указано в тексте, а из нежных верхушек стеблей, и притом только из стеблей женских особей — Прим. ред.].
309
Веды — древнейшие дошедшие до нашего времени памятники индийской литературы, главным образом религиозного содержания. Состоят из четырех книг, важнейшая из которых — Ригведа — сложилась в основном в конце второго или начале первого тысячелетия до нашей эры — Прим. ред.
Желающий мог приобрести живых птиц и зверей — павлинов для домов знатных людей, ручных обезьян и мангуст, которых покупали с такой же охотою, как и теперь, чтобы избавить дома жителей Каликута от полчищ крыс. В Каликуте были мастерские ремесленников, работавших по слоновой кости, по черепашьим панцырям и по раковинам морских животных; из этих материалов получались причудливой формы браслеты, запястья и кольца для ног и рук. Спрос на браслеты в Каликуте никогда не падал, потому что женщины, как правило, надевали их на руки по двадцать-тридцать штук, от кисти до плеча; когда умирал кто-нибудь из родственников, то, по обычаю, женщины ломали эти браслеты и взамен их покупали новые!
Продавцам драгоценных камней не было нужды расхваливать свои товары Богачи сами приходили в их лавки, где они сидели на цыновках, поставив перед собой весы и разложив крохотные пакетики камней. По первому слову ювелиры рассыпали алмазы, сапфиры, обыкновенные и звездные — с Цейлона, рубины простые и шпинелевые — из далекой Бирмы, изумруды и аметисты, гранаты, яшму, бериллы, бирюзу. Очень большой спрос был на камень «кошачий глаз» — считалось, что он приносит и увеличивает богатство, защищает от всякой кражи и ущерба.
Верховным государем Каликута был саморин [310] , индус из группы наиров. По авторитету, по богатству и по власти он был наиболее могущественным правителем Малабара, но зато все другие князья его ненавидели и завидовали ему. Защищая своих собратьев наиров, которых они выделяли среди всего остального населения, предоставляя специальные привилегии мусульманам и создав мощный для тех мест флот, саморины Каликута превратили свой город в крупнейший экспортный и перегрузочный центр Малабарского побережья и обеспечили себе громадные, поистине сказочные доходы.
310
Саморин — слово на языке малайяли, происходящее от санскритского слова «самундра» (властитель моря). Эта этимология оспаривалась; в Кали-куте этот титул звучал как «самудрин раджа», искаженное португальцами в «саморин»