Морской волкодав
Шрифт:
– Прошу прощения за беспокойство, мэм, – лейтенант Дуглас, одетый в форму егеря, спрыгнул с носа катера на камень.
– Что-то случилось? – почти безразлично поинтересовалась Кармен.
Лейтенант осмотрелся.
– Не знаете, где ваши соседи из соседней бухты?
Кармен пожала плечами.
– Мы с мужем почти с самого утра здесь. В ту сторону и не ходили. А вот соседа из бухты Игл, его фамилия, кажется, Бауман, босс покататься на лыжах пригласил. К завтрашнему утру обещали вернуться.
Напряженное выражение не сходило
– С самого утра, говорите? А могу я поговорить с вашим мужем?
У Кармен похолодело внутри, хотя внешне она оставалась спокойной.
– А он… – начала она, уже придумав, что скажет, мол, отошел несколько минут назад.
И тут полог палатки отошел в сторону, наружу выбрался Полундра. Он заспанно протер глаза.
– А, это снова вы. Жена мне о вас говорила. К сожалению, ничем не могу вам помочь. Вчера неплохо гульнули в бухте Игл. Вот и прилег вздремнуть.
– Ну, что ж. Простите за беспокойство, – Дуглас вернулся на катер.
Сержант уже выворачивал штурвал. Лейтенант поднес рацию ко рту и доложил генералу Хаутауэру, что пара молодоженов вне подозрений – во время инцидента на горнолыжном курорте они находились у себя на стоянке…
Кармен только сейчас позволила себе удивленное выражение лица:
– Как ты успел здесь оказаться? Ведь я же на машине?..
Полундра устало опустился на камень:
– Помнишь байкерские мотоциклы на стоянке, почти рядом с машиной генерала?
Кармен немного непонятливо кивнула:
– Да, конечно, они были там.
– Ну, так вот. Теперь их на один меньше. Мотоцикл не машина – едет и по тропинке. – Павлов вздохнул и поднялся. – А теперь, когда эти уроды исчезнут за мысом, поможешь утопить моего железного спасителя. Тот «Харлей» я бросил за скалами, не стоит ему здесь валяться. А потом ужинать и спать. Я ужасно устал.
Глава 33
Первые лучи солнца ласкали мокрые камни. Тихо шумел прибой. Легкий ветерок разносил по берегу серебристую золу. Полундра и Кармен сидели у потухшего костра, черным пятном отпечатавшегося на плоском камне. В темно-сером пепле виднелись обугленные рыбьи кости и обожженные огнем консервные банки.
– Еще один день ушел впустую. Остался последний шанс. Ты уверена, что он не передумает в последний момент? – спросил у Кармен Павлов.
Кубинка устало вздохнула:
– Я с рэпером вчерашним утром до последнего сидела. Даже рассвет вместе встретили. Так что можешь быть уверен – он не передумает. Столько всего вчера пришлось пережить, что кажется, это было в прошлой жизни.
– А ты молодец. Не стала спорить со мной на дороге. Поехала одна.
– Я приказы не обсуждаю.
– А я бы, наверное, тебя не оставил.
– Просто я верю в тебя больше, чем ты в меня.
– Тоже верно. Но ты женщина, а я мужчина, потому и такой расклад. Не перестаю тебе удивляться. Ты умеешь быть абсолютно разной.
– Ты имеешь в виду то, что я сумела ему очень понравиться?
– Как собеседница? Или...
– А тебя это так волнует? – Кармен в упор посмотрела на Михаила.
– Да нет. Просто так спросил.
– Просто так – это не ответ.
– Значит, тебя это тоже волнует?
– Мы так не договаривались. Вопросы до этого задавала я.
– Роли поменялись.
– Значит, так, – Кармен стала серьезной, – представь, что ни у тебя, ни у меня нет прошлого. Мы просто оказались здесь, не знаем друг о друге ровным счетом ничего. И никаких дел у нас с тобой нет. Ты увидел меня, я увидела тебя...
– Не может быть того, чего не может быть никогда, – ответил Полундра.
– Врешь. И тебе я нравлюсь. Я просто не могу не нравиться мужчинам.
– Да, ты не можешь не нравиться. Но в моем случае это еще ничего не значит. Бывает же так, что идешь по улице, присматриваешься к женщинам. Прикидываешь. Мол, с этой я мог бы быть вместе. А вот к этой никогда бы не подошел. Подумать, что женщина может понравиться тебе и с ней тебе может быть хорошо, – это еще не поступок. В мыслях нет греха или предательства. Предательство есть в поступке. Изменить женщине – это всегда означает что-то украсть.
– Не понимаю.
– Красть можно не только деньги или вещи. Крадут и чувства, эмоции.
– Странный ты.
– Какой есть.
Налетевшая на скалы волна рассыпалась на тысячи искрящихся брызг. Неглубокая ложбинка на камне у ног кубинки наполнилась водой. Девушка случайно увидела в ней свое отражение: растрепанные волосы, круги под глазами, подтеки косметики на щеках и ресницах.
– Почему ты молчал и ничего не сказал мне?
– Ты о чем? – не понял Полундра.
– О моем внешнем виде.
– А у нас в России неприлично говорить об этом девушке.
– Близкому человеку можно. Хорошо, что я сама увидела. А то Лигалайф точно откажет мне подняться на борт в последний момент.
Кубинка тут же исчезла в палатке. Не прошло и пяти минут, как перед глазами старшего лейтенанта предстала прихорошившаяся Кармен: тональные тени скрывали круги под глазами, обветренные губы терялись в красной помаде, а аккуратно уложенные волосы создавали впечатление, что девушка только что вышла из салона-парикмахерской.
– Ну, как? – вопросительно смотрела на Полундру кубинка.
Старлей поднял большой палец и подмигнул девушке. Однако вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, Кармен опустила голову. Ее лицо стало хмурым, безрадостным.
– Что с тобой?
– Ты снова очень рискуешь, – беспокойным голосом произнесла девушка.
– Ты тоже. Но только так мы сможем выполнить задание. Иного выхода у нас нет, – развел руками старший лейтенант.
Кармен подошла к Павлову и положила руки на его широкие плечи.