Мортен. Охвен. Аунуксесса
Шрифт:
Я потянулся за следующей, потом еще за одной, и еще. Теперь я уже не сомневался, а испытывал даже некоторое чувство азарта, стреляя так часто, как только мог. Конечно, некоторые мои стрелы летели вовсе далеко от Охвена, так что он на них даже не отвлекался, а одна вовсе упала у моих ног. Лук при этом издал тетивой непристойный звук, а я сквозь зубы выругался на себя, чувствуя, что краснею.
Наконец, все стрелы исчерпались, можно было бежать за новой порцией. Но вот только, надо ли было? Охвен поманил меня к себе, жестом показывая, что мне предстоит теперь собрать все, что он тут насбивал. Он нисколько не запыхался, дыхание было абсолютно ровным, будто и не махал палкой только что.
– Вообще-то от твоих стрел можно было бы и без всяких выкрутасов отбиться. Только ты не обижайся, – поспешно добавил Охвен, хотя я обижаться не собирался, прекрасно осознавая, что из меня стрелок, как из навоза копье. – Главное, чтобы ты заметил сам принцип этого дела. Можно отбиться даже от нескольких лучников. Если они, конечно, стреляют друг в друга, а не в тебя.
Я улыбнулся, представив себя мечущимся между целящимся друг в друга стрелками.
– Вот это правильно – переживать и расстраиваться нет повода. Пока. В действительности, если несколько человек пытаются стрелять тебе в грудь, а не в спину, то есть, ты их видишь, то можно не допустить до своего тела ни одной подлой стрелы.
– Это, наверно, просто чудо. Такому, как мне, никогда им не овладеть.
– Ерунда. Если мы с тобой все правильно сделаем, то уже через неделю ты сможешь махать палкой так же, как и я только что.
Неделя прошла быстро, как ночной полет с высокого ложа на жесткий пол. Бац – и уже я стою, сжимая перед собой хорошо отбалансированную и подогнанную по руке палку. Ее я старательно сделал для себя, потому что теперь мы с Охвеном тешим друг друга поединками на деревянных мечах. Но сейчас я внимательно смотрю на своего друга, который с полусотни шагов целится в меня из лука. Кажется, что его стрела точно намеревается попасть мне в глаз.
Хоп – чуть качнулась верхняя лука, но я начал движение своей палкой–мечом чуть раньше. Как со стороны я видел, что стрела уходила чуть вбок от моей головы, но, тем не менее, я ее сбил. Времени для радости не было, потому что вослед первой уже неслась вторая, более точная. Ее путь должен был закончиться как раз посреди моей груди, но и она упала на землю, теперь совсем безобидная. Еще пара стрел была успешно обезврежена мной, потом наступила пауза, во время которой я отчетливо услышал гневный крик откуда-то сбоку:
– Дураки!
Охвен опустил лук, я прекратил крутить палку. Сердитая Рисса смотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого.
– Какие дураки! – опять прокричала она и, отвернувшись, быстрым шагом пошла прочь.
Я посмотрел на Охвена и пожал плечами.
– Чего стоишь, дурень? Беги, догоняй! – сказал он мне.
Я и побежал, на ходу недоумевая, чего же это Рисса так рассердилась.
Догнал я ее быстро, но она все время отворачивала от меня свое слегка покрасневшее от гнева лицо и разговаривать не желала.
– Да объясни ты, чем же я тебя прогневал? – клянчил я, не получая ответа.
– Прости меня, если я обидел тебя! – не отставал я.
Наконец, отчаявшись получить хоть какой-то ответ, я остановился и сказал:
– Ты – самая красивая девушка, которую я только видел!
Сказал – и испугался, не зная чего. Наверно, того, что после этого признания, как честный человек, я обязан жениться. Только на ком? Рисса, наверняка рассмеется мне в лицо и уйдет, не оборачиваясь.
Однако она не ушла. Наоборот, посмотрела мне в глаза уже совсем другим взглядом, в котором можно было прочитать все, что угодно, только не гнев и обиду.
– Ты знаешь, как я испугалась, когда увидела, что Охвен стреляет в тебя из лука! – сказала она, будто жалуясь. – Подумала, что у вас тут что-то страшное произошло.
– Ну что ты, глупая! – заулыбался я, очень польщенный заботой. – В меня теперь не так-то легко попасть. Охвен научил уклоняться от стрел. И стрелял он в меня лишь учения ради. Я тебе сейчас все объясню.
Я усадил Риссу на ближайший камень, предварительно смахнув с него рукой всякий сор. Девушка приготовилась слушать, от ее сердитости не осталось и следа. Я, заходил вокруг камня, выпятив грудь, как петух. Почему-то слова, с которых следовало мне начать свое выступление, никак не находились.
– Ммм, – промычал я для начала. – Теперь понятно, как можно из-под обстрела выйти. Мечом – раз – и стрела – вжик – в траву.
– Замечательно! – согласилась Рисса и очень серьезно, с пониманием, посмотрела на меня.
– Понимаешь, Рисса, тут такое дело получается. Когда какой-нибудь мутант норовит засадить в тебя стрелу, а то и две, и три для пущей важности, то его действия можно предугадать.
– А если не мутант?
– Да без разницы – хоть кто. Кроме, конечно, настоящих лучников с Британских островов. Те убьют того, кого захотят. Но они в природе крайне редко встречаются. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала Рисса. – Только ничего не понимаю.
– Ладно, – согласился я. – Так вот. Стреляет этот нехороший человек в тебя. Целится, натягивает тетиву, задерживает дыхание – и в путь. Сам выстрел проходит всегда между двумя ударами сердца. Даже если стреляют несколько людей, то тоже между ударами сердца. Такая природа вещей, так получается гораздо точней, нежели лупить, как попало и навскидку.
На этот раз Рисса ничего не сказала мне, только понимающе покивала головой: правильно говоришь, дядя Федор.
– В таком случае нужно поднять меч, хорошо сбалансированный, родной, перед собой и начать вращать им круг вправо – круг влево. Следует этим делом заняться сразу же, как стрелок подымает лук. Тогда невольно попадаешь с ним, или с ними, в резонанс. Правда, чтобы не сбиться с ритма, есть волшебные слова, повторяя которые, меч обязательно собьет эту проклятую, нацеленную прямо в сердце и жаждущую крови стрелу.
– Эти слова – конечно, тайна? Большая тайна викингов? – не выдержала Рисса.